– Самсона обвиняют в убийстве этой девушки. Я не знаю ее имени. Меня в полиции допрашивали о том, какие отношения были у сына с отцом. Они думают, что Самсон убил Троя?

– Не берите в голову. Полиция имеет привычку заблуждаться, – обнадежил я.

Епифановы покинули наш дом. Я запер за ними дверь и проследовал на кухню, где меня дожидался завтрак: омлет с ветчиной, посыпанный зеленым луком и специями. Изумительного вкуса блюдо! Я накинулся на него, забыв про бокал с пивом, оставленный в кабинете на столе. Вспомнил о нем только тогда, когда на тарелке не осталось ни крошки.

На кухне появился Кубинец. Не говоря ни слова, бросил передо мной свежий выпуск «Санкт‑Петропольских ведомостей», развернутый на странице с кричащим заголовком:

«РЕСТОРАННЫЙ БОСС УБИТ СОБСТВЕННЫМ СЫНОМ».

Подумав, что без пива подобного сорта чтиво потреблять трудно, я прогулялся в кабинет. Вернувшись, уткнулся в статью, не забывая прихлебывать напиток.

Ничего нового в газете не было – за исключением обстоятельств гибели Троя. Перед смертью его долго били. С таким ожесточением, что опознавать труп пришлось личному дантисту Епифанова: от лица осталась кровавая каша… Кости переломаны… Картина ужасающая. Жена Троя при виде трупа мужа потеряла сознание, а когда очнулась, два часа провела у психиатра… Газетчики в один голос обвиняли в смерти отца Самсона Епифанова: младший сын, избалованное создание… Отец впервые в жизни позволил себе указать, что ему нужно делать, и Самсон взбесился. Накинулся на отца с кулаками, не ведая, что творит…

Большей глупости я в жизни своей не читал!

Отбросив с отвращением газету в сторону, допил пиво и поднялся из‑за стола. Пора было поразмыслить над тем, что имеем в наличии, и спланировать, куда двигаться дальше.

Перед смертью Троя я пообещал, что навещу его сына и побеседую с ним. С этого решил и начать следствие. Только попасть к подозреваемому не так‑то просто. Куда легче, когда он разгуливает на свободе…

Сначала я подумывал позвонить Григорию Леснику и попросить его об одолжении, но быть кому‑то обязанным, уж тем более полиции, – нет, идея не по мне. Придется поискать обходные пути в тюрьму. В принципе я знал, кто может помочь в этом деле.

Гонзу Кубинца я нашел в гостевом кабинете. Он восседал за моим столом, всем своим видом подчеркивая собственную значимость. Напротив него горбатился в кресле Ян Табачник и внимал словам «босса». Судя по обрывкам фраз, которые я услышал, входя в кабинет, Гонза бахвалился собственной крутизной, не забывая иногда и о моей скромной персоне. Делал он это для того, чтобы господин повар понял, насколько сильно ему повезло, когда Господь Бог соизволил поместить его в наше замечательное общество. Пришлось беседу прервать:

– Гонза, мне нужна аудиенция с одним из заключенных.

– Где заключенный заключен? – осведомился Кубинец.

– Подозреваю, что в «Крестах».

– Без проблем! – радостно согласился Гонза, подтягивая к себе телефонный аппарат.

– Жду тебя у себя.

Я покинул их, заглянул в холодильник, прихватил бутылку темного пива и поднялся на второй этаж. Развалился в кресле, раскрыл занимательную книгу, которую мусолил последние две недели, налил бокал… и тут передо мной вырос Кубинец! Книгу пришлось захлопнуть. А какое название многообещающее: «История вампиризма. Происхождение и эволюция мифа»!.. Чего меня понесло в такие дебри, интересно?

– Обо всем договорился. Малый и вправду содержится в «Крестах». В одиночке, камера шестнадцать б. Один из представителей тюремного комитета зарезервировал тебе окно в полчаса. В тринадцать ноль‑ноль ты должен быть в «Крестах». Желаю приятно посидеть.