– Опять все поменял? – спросила она. И тут же прикусила губу. Герман хмыкнул – ее всегда бесили постоянные перестановки.

– Кто тебя подвез, дорогая? Может, ты просто поболтать зашла? – с ехидным смешком спросил он, – или тебе вискаса для ротвейлера отсыпать?

– Нет. – Ответ звучал резко и грубо. Мужчина покачал головой.

– Твои любимые слова, а? С юмором у тебя туго.

Собеседница прищурилась. Потом подняла коробку на стол и открыла ее. Герман заглянул и сразу спросил:

– Откуда?

Дама неопределенно дернула плечами. А Герман продолжил:

–Ты ведь терпеть не можешь домашних животных. У тебя даже кактусы засохли!

– Ну вот и спаси животинку! – бросила она, – Тебе же нравится быть героем.

Хозяин магазина не отвечал, внимательно смотрел на лежащего в коробке щенка. Это была сибирская лайка: серо-белый меховой шарик чем-то напоминающий волчонка. От голосов он проснулся, зевнул, внимательно оглядел людей и тихонько тявкнул.

Герман задумался о чем-то, вздохнул и чуть отодвинул коробку.

– Почему я должен тебе помогать, Хель?

Она скривилась, будто съела лимон. Минуту играла в «гляделки» с хозяином магазина – разве что молнии не сверкали. Потом выдохнула и ответила:

– Петя приехал, привез Даню, а девчонка притащила с собой «это». Какой-то сибирский дед подарил после концерта. Чем он думал: зачем девчонке породистая лайка? Воняет, мебель дерет и за кошкой бегает.

– У тебя нет кошки, – мужчина прищурился, – или уже завела, вместо ухажеров?

Дама смерила его презрительным взглядом. Он покачал головой.

– Что ты скажешь своей племяннице?

– Уже сказала. «Убежал твой песик, это же город. Следить надо было». Слушай, —она перекрестила руки на груди, – не учи меня жить. Квартира моя, я и так пустила Даньку на год пожить, пока Петя будет работать. Даже в школу устроила. Договорилась с Зиночкой, та ее в свой класс взяла. Хотя не сильно-то и хотели: Данька, спасибо ее мамаше, в школу до этого почти не ходила, только экзамены сдавала, и…

Ее прервал звон колокольчиков.

– Извините, – раздалось от двери. Ольга замолчала и уставилась на парня так, что тот стушевался и неловко замер.

Герман вздохнул и вышел из-за прилавка.

– Что-то хотел? – спросил он, а парень аж затрясся от бандитского вида хозяина магазина и его хриплого голоса. Нервно сглотнув, он достал из сумки простой бумажный конверт.

– Это вам просили передать. Извините! До свидания! Извините! – он попятился и выскочил за дверь.

Минуту висела пауза. Герман крутил в руках конверт, не распечатывая. Гостья подождала, переводя взгляд с собеседника на часы и обратно. Потом не выдержала:

– Черт, Герман! Хватит молчать! Забери псину! Бесит! К тебе пацан какой-то ходит – отдай. Видеть «это» у себя дома не желаю. Да и вообще, я к тебе по-хорошему! А могла просто выкинуть скотину, или заставить тебя ее взять под угрозой аудиторской проверки!

– Хель, я…

– Не зови меня так!

Она повернулась на каблуках, и резко вышла, оставив щенка и сладкий запах духов. Нда… раньше она любила терпкие нотки. Герман с минуту смотрел ей вслед, и по его лицу сложно было что-то прочесть.

– Кость? Заберешь собаку?

Из подсобки вышел парнишка лет четырнадцати, уже вытянувшийся, но нескладный. На нем были джинсы и простая футболка с длинным рукавом. Под ворот спускалась цепочка с подвеской. Он провел рукой по коротко стриженным волосам, хитро прищурился.

– Не, куда мне. Андрею лучше отдай. А что в конверте?

– Лучше тебе не знать. Без обид, парень.

– Да какие тут обиды, ты меня почти спас, – юноша посмотрел на телефон. – Мне пора, Герман.

Он помахал рукой, и почти бегом выскочил из магазина. Герман смотрел, как звенят и затихают колокольчики. В голове запоздало крутилось несколько мыслей: откуда она знала, что к нему кто-то приходит и почему не попросила об этой услуге кого-то еще? Разве что…некого? Вежливостью она никогда не отличалась.