Вилли задрожал:

– Кларенс, ты что? – едва прошептал он. – Я тебя не брошу!

– Вилли, это приказ. Ремонтируй двигатели, да быстрее. Если я не вернусь, передай Шейле: я влюбился и нашел другую, – улыбнулся Хантер и захлопнул за собой дверь прежде, чем изобретатель успел пошевелиться. Металлический лязг разнесся далеко по станции.

Вилли с убитым видом посмотрел на барона и вздохнул:

– У него есть надежда?

– Разумеется. В поединке нет смысла, если его исход предрешен. Знаете, такое спокойствие, как у вашего друга, я вижу впервые. Он или храбрец, или безумец. Я буду за него болеть, – Лефё подтолкнул изобретателя к вагону.

Хантер прошел коротким тоннелем и поднялся по лестнице в просторную комнату. У двери скелет в обрывках одежды сжимал костяшками пальцев проржавевшую автоматическую винтовку. Наверное, бедняга не рискнул выйти навстречу своей судьбе. А может быть, Чемпион просто загнал своего противника в смертельную ловушку и дождался, пока тот не испустит дух от голода и жажды.

Дверь легко и бесшумно открылась. Хантер зажмурился и, ослепленный солнечными лучами, прикрыл лицо рукой. Только через минуту глаза привыкли к яркому свету.

Высоко, почти в самом зените, сверкала неизвестная звезда, окрашивая бирюзовую траву в теплые тона. Несколько голубоватых облаков медленно плыли в сиренево-синем небе. Горизонт затянула пастельная дымка. День разный на каждой планете, и только ночью везде непроглядная тьма.

Хантер помотал головой, пытаясь рассеять очарование чужого мира и оценить обстановку трезвым взглядом бойца.

Совсем рядом, в неглубоком овраге, журчал ручей, а на другом его берегу возвышался поросший густым лесом холм. Из-за деревьев торчал острый шпиль, на верхушке которого мигал красный огонек. Мирная, можно даже сказать, райская картина.

Что ж. Здесь, у водной преграды, и состоится бой. Может, этот злосчастный Чемпион боится воды? А может, он будет ждать в лесу? Нет, вряд ли публика заинтересуется схваткой двух невидимок. Скорее всего, поединок транслируется по телевидению – в то, что кругом натыканы камеры, Хантер нисколько не сомневался.

Через час он заскучал: ожидание смерти, как известно, хуже самой смерти. Спустился к ручью и невольно залюбовался резвящимися в прозрачной воде рыбками. Они сновали между водорослей, с негромким всплеском выпрыгивали на поверхность и снова уходили в глубину.

– Что ж это за робинзонада такая? – спросил Хантер сам у себя. – Мне теперь что, наловить рыбы, развести костерок и устроить пикник на обочине чужой цивилизации?

Хантер вылез на край оврага и увидел вдали серое пятно. Он даже протер глаза, чтобы убедиться в том, что это не галлюцинация. Пятно не исчезло. Оно быстро приближалось, задрожала земля, и для Хантера ожил самый страшный кошмар.

– Нет… – прошептал он и едва не упал в ручей. – Только не это.

По полю, безжалостно топча бирюзовую траву, сверкая полированными доспехами, мчалось чудовище размером с грузовик. Грозное, но, скорее, больше нелепое, чем страшное, оно бежало на двух ногах, как человек, выставив перед собой щит. И его ушастая голова, увенчанная островерхим шлемом, была головой слона.

Хантер достал из кармана боевой разрядник и попытался выстрелить ракетой, но инфракрасная головка не считала паттерн: очевидно, существо не излучало тепла. Тогда он выпустил из автоматической винтовки целый магазин. Пули не причинили врагу ни малейшего вреда.

Чемпион остановился. Хоботом он достал из-за спины булаву, раскрутил и метнул далеко вверх. Секунду Хантер смотрел, как она описывает в воздухе дугу и, не мешкая, бросился в овраг. Вовремя! Палица с шипением и свистом промчалась прямо над головой и, обдав жаром, взвилась в небо.