Соколову постоянно попадались баскетбольные площадки. Сверху он заметил сразу четыре штуки – все новенькие и ухоженные.

Тут и там виднелись газончики, на которых люди выполняли медленные заученные движения. Соколов припомнил, что китайцы любят гимнастику.

Неподалеку от пролива километра на два тянулась широкая улица. Вдоль нее стояли магазины с фасадами на западный манер, судя по виду – дорогие. Местность вокруг нее была совершенно ровной, но примерно в километре справа из земли поднимались серые скалы, покрытые сверху зарослями и отдельными купами темно-зеленых кустов и деревьев. Из утесов будто прорастали крутые, опутанные плющом останки древних укреплений, а из них – строения поновее.

Паромные терминалы, небоскребы – уже возведенные или только начатые, высотки старого образца, баскетбольные площадки, торговая улица, скалы – все это было нетипично для города. Три четверти его территории сплошь занимала однообразная тесная застройка – четырех-пятиэтажные дома с синими крышами (интересно, почему синими?), стоящие вдоль дорог настолько узких, что Соколов не видел мостовой. О направлении улиц говорил только узор проемов между крышами. А в тех редких местах, где линия улицы совпадала с линией его взгляда, вместо асфальта Соколову открывалось море голов и машины, тонущие в людском потоке.

Он не сомневался, что Тролль живет как раз в таком районе. Соколова интересовало, каково здесь передвигаться и вести бой. Первой мыслью было: «Больше похоже на Грозный, чем на Джалалабад», – хотя это сравнение ничего не давало. Например, он не знал, есть ли в Сямыне подземный транспорт, который мог бы пригодиться при операции.

От мыслей его отвлекло негромкое гудение – кто-то вез чемодан на колесиках. Соколов обернулся. Действительно, со стороны лифтов шел Иванов и катил за собой сумку. Подскочил боец, предложил помощь, но Иванов резко отмахнулся, проследовал прямиком к конференц-залу, затем, не сбавляя ход, вошел в открытую Соколовым дверь и шваркнул сумку на стол.

– Открывайте.

Соколов отстегнул верхний клапан. Сумку распирали розовые купюры.

– Общак, – пошутил Иванов. По крайней мере Соколов надеялся, что он шутит.

В сумке оказались только банкноты по сто юаней – бумажки едко-пурпурных оттенков с портретами молодого Мао Цзэдуна. Все до единой были сложены в пачки разной толщины. Соколов взял пачку потоньше.

– Дурацкая страна, – заметил Иванов. – Это самые крупные купюры. Знаете, сколько такая по курсу? Четырнадцать долларов. А крупнее не печатают – иначе потонули бы в подделках. Так что обменять валюту тут непросто. Лично я уже запарился.

Пачка состояла из девяти банкнот, схваченных десятой.

– Местный аналог ста баксов, – прокомментировал Иванов.

Соколов положил деньги на место, запустил руку поглубже, достал пачку размером с кирпич и вопросительно поднял бровь.

– Тыщщонок десять, – снова перевел в доллары Иванов и значительно поднял палец. – Но помните: деньги в Китае – штука крайне важная.

– И как их носят?

– В сумках.

Соколов положил массивную пачку на место.

– Какие будут указания?

– Ведите хакеров сюда. Путь придумывают, как найти Тролля.

– Это они уже обсудили, – сообщил Соколов. – Хотят выйти в город. «Добывать информацию ножками».

– Они попробуют сбежать?

– Питер – возможно.

– Значит, одного для гарантии надо держать здесь, – предложил Иванов.

– Но не Чонгора. Он им никто.

– Тогда либо Питера, либо Зулу. Что думаете?

– Если взять в заложники Питера, с Зулой проблем не будет, – начал Соколов. – А если наоборот…

– Я так и знал! – Иванов треснул по столу и побагровел. Для него смутное подозрение Соколова, что Питер предаст Зулу, значило не меньше, чем если бы факт предательства сняли на видео и выложили на «Ю-тюб». Иванов был готов сейчас же пристрелить Питера. С одной стороны, Соколов радовался такой вере в его интуицию, с другой – думал, не слишком ли несправедлив к Питеру.