Но не успел он сделать и нескольких шагов, как зацепился ногой о камень и кубарем полетел в темноту…

Открыв глаза, Вальхем какое-то время смотрел на потолок, расчерченный отсветами уличных фонарей, и ждал, когда сердце перестанет ошалело скакать в груди.

Сон. Это был всего лишь кошмарный сон. Один из тех, что регулярно навещали его после той памятной битвы на Дворцовой площади Кверенса. В них всегда было много крови, истерзанной человеческой плоти и трупов, среди которых обязательно присутствовала и Трасси. Девчонка то плакала, то смеялась, но раз за разом неизменно умирала, а Вальхем, как ни старался, ничегошеньки не мог с этим поделать.

И потом, видя ее при свете дня целой и невредимой, мальчишка все равно испытывал где-то в глубине души глухую боль, от того, что во сне-то он ее спасти не смог!

Спать расхотелось окончательно, и, чтобы не тратить время на бесплодное ворочанье с боку на бок, Вальхем откинул одеяло в сторону, нащупал босыми ногами тапки и побрел в ванную. Уж лучше дополнительно немного позаниматься, чем мучить себя воспоминаниями о прошлом.

Занятия, впрочем, также не заладились, поскольку мысли постоянно соскальзывали куда-то в сторону, раз за разом возвращаясь к драматическим событиям тех дней. Вальхем неоднократно задавался вопросом – возможно ли было избежать того, что произошло. Имелся ли у него хоть один шанс повернуть ситуацию в иное русло, или же все было однозначно предопределено, и от его усилий ровным счетом ничего не зависело?

И какую роль здесь сыграл его загадочный темный друг – Аврум. Ведь не откопай Вальхем его тогда, все сложилось бы совершенно иначе. Быть может, он до сих пор помогал бы Торпу в кузнице, а мать по вечерам рассказывала бы ему истории про Пастырей, в которых невозможно было понять, где правда, а где вымысел.

Еще полгода назад Вальхем склонялся к мысли, что все эти предания – не более чем народный фольклор, выросший из глубин первобытных страхов. И только расхохотался бы, скажи ему кто, что Темные Покровители реально существуют, и, более того, он, сам когда-нибудь станет учеником в странной школе, где готовят будущих Пастырей. А вот поди ж ты…

И он до сих пор не мог для себя решить, стоил ли такой радикальный поворот в его жизни сопутствующих страданий и жертв? Быть может было бы лучше, оставайся все по-прежнему? Но, увы, История не знает сослагательного наклонения, а потому все эти рассуждения не имеют смысла.

Вот только что делать с болью в душе?..

Выключив терминал, Вальхем поднялся из-за рабочего стола и вышел в коридор. До побудки оставалось еще около часа, а потому он старался шагать как можно тише, хотя знал, что звукоизоляция тут настолько хорошая, что можно хоть на трубе играть – за дверь ни единого звука не просочится.

Все помещения учебного комплекса соединяла паутина переходов, и даже в те блоки, что размещались под землей, можно было пройти прямо из личных апартаментов, не снимая тапочек. Учащиеся, правда, могли свободно попасть далеко не во все отсеки, и доступ в некоторые из них был возможен только в сопровождении наставников, а кое-куда и вовсе закрыт, но даже для того, чтобы изучить то, что оставалось доступным, потребовалась бы не одна жизнь. Электростанция, узел водоподготовки, продовольственный склад, оранжерея, бытовой блок – всего и не упомнишь, но дорогу к одному из помещений Вальхем запомнил очень хорошо, и мог бы пройти туда хоть с завязанными глазами.

Летный ангар представлял собой огромный упрятанный под землю зал, разбитый на отдельные секции. Половина из них пустовала, а вход в остальные перегораживали массивные бронированные двери. К счастью, сверху тянулись две галереи, позволявшие во всех подробностях рассмотреть те машины, что находились в тех или иных отсеках.