Но тот в ответ лишь улыбнулся. Корро посмотрел, как палач бросил в корзину голову начальника тюрьмы, и поежился.
– Простите меня, уважаемый, Орей. Простите, – сказал он, глядя на корзину, где лежала голова казненного.
– Поднимайтесь, Корро! Теперь ваш выход! – улыбаясь, крикнул Роберто.
– Развяжите руки!
– Поднимайтесь, вас уже встречают!
К последней ступени наверху встал палач и жестом показал, чтобы он поднимался. Он медленно стал подниматься на эшафот. «Вот он, исчадие ада. Кто же ты? О, с каким удовольствием я вонзил бы в тебя шпагу. Кто же ты, посланник ада? Или ты сам сатана?» – поднимаясь десять ступеней, думал он. Когда нога ступила на помост, толпа взревела. Палач взял его за локоть, но он вырвался и, повернувшись, посмотрел прямо в глаза.
– Руками не тронь! Развяжи, дальше я сам!
Палач взял нож и стал резать веревку. Он повернул голову и через плечо спросил:
– Нравится ремесло? Бога не боишься?
– Рассмешил! – ответил палач и усмехнулся.
– Тебе смешно? Вершишь убийство – и смешно? По голосу ты еще молод!
– Смешно, Корро, что вы, кто отправил на тот свет достаточно врагов, верите в бога! И какое вам дело до моей молодости? Топор и меч держу я крепко, за это не беспокойтесь!
– Я убивал своих врагов в поединках и на поле брани! А ты убийство сделал ремеслом! Как жить ты будешь дальше?
– Хорошо буду жить! Идемте, пора! – ответил палач и слегка подтолкнул его в плечо.
– Постой, толпа ликует! Они нас не слышат! Скажи мне, кто ты? Суда Божьего не боишься, но как зовут тебя? Назови свое имя!
– Да мне плевать на имя Бога! Я казнил десятки людей, и суд Его мне нипочем! А имя мое тебе ни к чему. Оно никак не облегчит твою участь.
Он подошел к широкому деревянному пню и посмотрел на балкон, где стоял король. Палач взял большой топор и двумя руками поднял над головой. Толпа криками приветствовала этот жест.
– Клади голову! Все будет быстро! – сказал палач и показал рукой на пень.
– Господи, прости! Я помолюсь там за тебя!
– Корро, вы и вправду верите в этого Иисуса? Это же все сказки! Если он есть, то пусть спасет вас от моего топора!
– Господи, прости его, ибо не ведает, о чем говорит! Прости, Боже, прегрешения мои! Настанет день, и ты проклянешь сам себя за свое ремесло! Прости, Боже, этого заблудившегося человека! Прости, Господи, прегрешения наши!
Перекрестившись, он встал на колени и положил голову на пень. Палач приготовился к удару и посмотрел на короля. В мгновение на площади воцарилась тишина. Король кивнул головой, и топор с силой ударился о пень. Толпа взревела, а два стражника подхватили обезглавленное тело и уложили сбоку на эшафоте. Палач посмотрел в сторону короля и, прижав правую руку к груди, слегка поклонился. Король кивнул головой и поднял правую руку в знак приветствия. Народ медленно стал расходиться с площади, обсуждая проведенную казнь.
3
Теплый осенний вечер следующего дня хотел стереть из памяти Себастьяна эту ужасную казнь. Но клонившееся к закату солнце окрашивало окрестности в розово-красные тона, и от этого становилось еще больнее на душе.
– Жан, как же так получилось, что казнь свершили так быстро? – спросил Себастьян, идя вместе с другом по улице.
– Не знаю, друг, что тебе и ответить! Все случилось так внезапно, что стало неожиданностью для всех нас! – ответил Жан.
Дальше они шли молча, думая о произошедшем. Пройдя по переулку, они подошли к двери трактира и остановились.
– Сейчас я посмотрю, много ли в трактире людей, а ты пока подожди! – сказал Себастьян и зашел внутрь.
Спустя минуту он выглянул и позвал:
– Жан, заходи!
В трактире людей не было, и они выбрали стол поближе к кухне. Себастьян зашел за стойку и что-то сказал кухарке. Она кивнула в ответ и прошла на кухню. В это время дверь открылась и в трактир вошел Гастон.