- Никому не даёт. - Подтвердил Уран.

- Но он и управляет ею лучше, чем мы все. - Поправила Эфирка. - Видела, как летает?

- Ага.

- Если бы доска умела над пустыми пространствами держаться, мы давно бы уже на той стороне были!

- На той стороне чего?

Эфирка ткнула рукой в сторону, откуда они пришли.

- Там. Провал. Вечером увидишь.

- А сейчас что?

- Сейчас день. - Уран посмотрел на неё и покачал головой. - Не знаю, как ты тут оказалась, но кажется, тебя тут быть не должно.

Медянка молча сжала в руках рыбину. Нет уж, она тут быть должна. Это она точно знает. Но зачем?

Говорить, правда, ничего не стала.

Пока она мяла в руках рыбу, задела какое-то кольцо. Оказывается, из рыбьей пасти торчало металлическое кольцо! Хм.

Медянка подёргала за него - крепко держится. А на поясе… Точно!

Она прицепила рыбу на карабин и теперь та болталась у бедра и не надо было тащить её в руках. Как и вещи остальных…

- А зачем тебе отвёртка? - Спросила Медянка Урана.

- Отвёртка? Отворачивать болты, конечно.

Эфирка захихикала. Болты отворачивать. Так себе ответ. Медянка поджала губы и коварно спросила Эфирку.

- А зачем тебе бутылки?

- Яд там у меня. Это безболезненный, а второй для того, чтобы умирать в жутких муках.

Уран и Эфирка рассмеялись, хотя смешного тут ничего не было.

Ну и ладно! Медянка решила не приставать с расспросами, тем более она и сама не смогла бы объяснить, к чему ей эта плюшевая рыба. Глупость какая-то. И всё же Медянка не могла её бросить или кому-то отдать. Казалось, рыба - родное существо. Они вместе были под завалами, вместе это всё пережили, как теперь расставаться?

- Ну, пошли. - Эфирка двинулась вперёд, в узкий проход между мелкоячеистой сеткой, за которой виднелись трубы, с одной стороны, и чем-то, похожим на огромную печь, с другой.

Медянка пошла следом. Под ногами хрустела каменная крошка. Пахло то ли краской, то ли бензином. Проход был таким узким, что пришлось идти гуськом, Уран шёл последним.

- Не бойся, мы тут много раз ходили. Тут безопасно. - Сказал Уран.

- Хорошо. А куда мы идём?

- Сейчас налево, до стены, потом вдоль неё.

- И зачем мы туда идём?

- Потому что другой дороги нет. Весь этот огромный зал заканчивается Провалом. Провал мы не можем пересечь. По другим сторонам - стены. Сплошные. В стенах мы нашли всего один проход дальше… Три-Зерг. Но там, в том проходе, лабиринт… мы не рискуем пока идти, надо вначале найти карту.

- Три-Зерг? - Удивилась Медянка. - Почему такое название?

- Там надпись такая. - Не оборачиваясь, ответила Эфирка. - Это не мы придумали. Пользуемся для удобства.

- Ясно.

Ясно Медянке было мало чего, но голова гудела. Она шла за Эфиркой, вначале следом, потом, когда дорога стала шире, рядом, смотрела по сторонам и старалась ни о чём не думать. Голова раскалывалась. А стоило головной боли хотя бы немного утихнуть, как она снова пыталась понять, что здесь происходит - и голова взрывалась снова.

- Перестань! - Вдруг сказала Эфирка. - Перестань думать! Или мозги закипят и сварятся.

- Что?

- Ты пытаешься вспомнить или что-то понять. - Сказал Уран. - Нельзя. От этого голова болит. Соображать перестаёшь. Мы видели, чем это может закончиться. С нами ещё один парень был… так он не выдержал. Мы все, как появились, валялись с болью. Я лично прямо по бетонном полу катался, пытался как-то в себя прийти. Когтями себе черепушку до крови расчесал, думал, всё, там и сдохну! А потом Вольф догадался… крикнул, чтобы мы просто закрыли глаза и считали. От одного до ста. И прошло. Тупо считали, сосредоточились на цифрах. Он сказал, что думать нельзя, как только голова начинает от боли раскалываться, нужно сразу подумать о чём-то другом. О чём угодно, но о безобидном. О цветочках и ягодках хотя бы. Иначе плохо будет.