В общем, см. выше: стала тем, кем стала.

То, что через два года мытарств на халабуду, затеянную покойной Серафимой, нахлобучили таки крышу, провели в нее газ и начали отделку, Даша восприняла не как победу, а как близкий конец мучений.

Сумерки возникли как всегда внезапно. Дарья вела машину вдоль берега, а на встречу катила волна вечера. От моря исходило больше света, чем от неба. И было так красиво, что тоска, которая достала утром еще под одеялом, немного отодвинулась. Стоило, наверное, упираться, закрепляться тут, вить себе гнездо. Пусть пока все плохо. Так не может продолжаться вечно…

Козел на задастой иномарке пошел на обгон по встречной, будто дожидался, когда Даша выедет из-за поворота. Деваться ему оказалось некуда: справа фура и скала, слева – обрыв к морю. А навстречу – маленькая красная тойотка. Даша шарахнулась, вылетела на узенькую присыпанную гравием обочину, почти не видя перед собой дороги, ударила по тормозам и вырулила обратно, рискуя зацепить козла. Но тот успел проскочить.

Ладони стали мокрыми, спину ошпарило адреналиновым кипятком. Даша еще не осознала, что виртуозно вырулила из крупных неприятностей, и только, посмотрев в боковое зеркало, поняла, что прошлась практически по столбикам.

На вираже как раз начинался длинный извилистый спуск. Дарья двигалась по нему со скоростью черепахи, отмахиваясь от хвоста. Машин пять за ней уже сигналили и дергались обогнать. Обгоняйте! А она – ползком, ползком.

Наконец один из хвостовых вырвался на обгон, поравнялся с тойотой и начал жать ее к обочине.

Сволочь! Ну что ему надо? Хочешь, не хочешь, пришлось, пропускать, слушать сигналы и матюги, которые пробивались даже в закрытый салон.

Дорога освободилась. Колонна укатила вниз, Дарья решила продолжить свое неспешное движение, но только выехала на асфальт, как почувствовала, машину тянет в сторону. Руль начало выворачивать из рук. Дарья вдавила педаль тормоза, но тут за спиной истошно и басовито засигналили.

О, Господи! Ее на крутом спуске догоняла груженая фура. Этому мастодонту было попросту не затормозить. Поворот на более пологий участок закручивался впереди еще метров через тридцать. С противоположной стороны к нему примыкала довольно широкая ровная площадка. Даша отпустила тормоз, нажала на газ и пошла вихляя через сплошную на ту сторону, умоляя, чтобы на встречной никто не появился.

На площадку ее выкинуло. Машинка боком прыгнула на чистый пятачок под скалой и замерла скособочившись. Левое заднее колесо кусками разбросало корд.

Даша нашарила в бардачке пачку сигарет, заначаную на черный день, хотя почти не курила. Уровень адреналина в крови поднялся выше нивелира – самое время гасить.

А на дворе, между прочим, вовсю вечерело. Свет встречных машин резал глаза, вышибая слезы. От дыма першило в горле.

Даша выкинула недокуренную сигарету, выбралась из машины и только тут по-настоящему оценила собственное везение. Колени и руки затряслись. Челюсть, кажется, тоже.

Но самым пикантным в ситуации было то, что она ни разу в жизни не держала в руках домкрат. Что он имелся в машине – знала. Что запаска существует именно для таких случаев – тоже. Однако приспособить одно к другому и все вместе к машине в условиях темноты, холодного ветра и полного душевного раздрая не могла. Она попыталась голосовать. Ага, щас! Кто-то остановится ночью на горной дороге, на повороте, на самом что ни на есть «тещином языке»! Дураков нет. Машины либо молчком шмыгали мимо, либо издевательски сигналили.

Даша открыла багажник и начала на ощупь искать дерматиновый мешок с инструментами. Нашла, вынула сначала кривульку – торцовый ключ, потом и сам домкрат. Была еще какая-то железка, но что с ней делать водительница решительно не представляла. Ко всему выяснилось, что домкрат у нее какой-то совершенно незнакомой системы и как с его помощью поднимать машину не ясно.