– Руки помыть.

– Не стоит спускаться вниз. Тут тоже есть туалет.

– Вы уверенны?

Он легко переходил от тыканья к церемонному вы. Но Даша решила держаться с ним холодно, как и прежде. Хотя уже был преодолен некий невидимый рубеж, отделяющий доктора Горчевскую от случайно попавшего в ее жизнь бомжа.

Быстрый обед состоял из поджаренной колбасы и макарон. Разводить готовку Даша не собиралась. Воскресенье дано человеку, чтобы отдышаться, отлежаться, отоспаться и почиститься, а совсем не за тем, чтобы тратить драгоценные часы на кухонную возню.

Мужчина не стал надевать рубашку, просто накинул ее на плечи и завязал спереди рукава. Двигался гость уже не так вяло. Его перестало шатать. Даша только сейчас рассмотрела, что его от природы пепельные волосы прошиты частой сединой, от чего сдавали в благородную платину. Слева под мышкой мелькнул длинный безобразный рубец.

– Вы так смотрите. Страшно, да? – гость усмехнулся одной половиной лица.

– Вы похожи на матроса с Летучего Голландца.

– Угу. Списанного на берег. Бич, между прочим, и означает береговой моряк. Может, познакомимся?

– Дарья.

–… Иван.

– Иванович Иванов?

– Вы потрясающе догадливы. Ну, тогда – Сергей.

– Пусть будет Сергей. А документы у вас какие-нибудь есть?

– Откуда?

– И как вы собирались уехать? На поезд без паспорта не содют. Без денег – тоже.

Даша говорила, а сама наблюдала, как Сергей привычно взял вилку в левую руку, а нож в правую.

Не простой бич, а хороших кровей. И врать о себе будет убедительно и красиво. Проще вообще не расспрашивать.

– Мне соратники по рабскому труду подсказали пару приемов. Можно, оказывается, путешествовать через всю страну без гроша в кармане. Разумеется, лучше с билетом и бизнес классом. Но за неимением, таковых вполне подойдет – зайцем.

– А полиция?

– Тоже есть варианты.

Он ел понемногу. Проглатывал очередной кусочек и прислушивался. Даша отчетливо уловила момент, когда что-то пошло не так.

– Тошнит?

– К сожалению. Я пожалуй прилягу.

Когда он вставал и неуклюже разворачивался, опять мелькнул рубец под мышкой. Еще на спине – три ровные темные полосы. Как будто его не так давно приложили дубинкой.

В ход пошло все то же безотказное народное средство – чай с лимоном, который Дарья дополнила церрукалом.

– Ты правда врач?

– Терапевт. Но могу и зашить и разрезать если надо. По мелочам, разумеется. А вы?

– Что я?

– Послушайте, не стоит закатывать глазки на каждый неудобный вопрос. Вам уже не так плохо. Не притворяйтесь. Не верю! Помните?

– Кто ж не помнит старика Станиславского. Но мы не в театре. Очень не хочется вам врать. За три месяца бомжевания вы первая, кто отнесся ко мне по-людски. Даже более чем. Я уже не ожидал, что встречу нормального человека. В южных широтах они вроде перевелись.

– Мне тоже так кажется. Я тут живу два года и никак не могу привыкнуть.

– Вы откуда?

– С Урала.

– А сюда, каким ветром?

– Бабушка наследство оставила.

– Этот дом?

– Тогда был только цоколь. Я два года…

Внизу затренькал звонок, сообщая, что еще кто-то решил навестить одинокую врачиху. Давно надо было провести домофон и не бегать на каждый чох, но все упиралось в финансы.

– Куда спасаться в случае осады? – приподнялся с дивана Сергей.

– Некуда. Если это ко мне, я просто не пущу. Если за вами, все бесполезно. Начнут обыскивать дом. А у меня не предусмотрен бункер для беглых каторжников.

Даша не успела, как следует выйти, только приоткрыла дверь и тут же, получив сильный толчок, отлетела к стене. Мимо нее промчалась нелепая, расхристанная, воняющая перегаром фигура. Дверь ударилась в стену. Но ее грохот перекрыл рев:

– Где она?! Где Надька, сука!? Где Надька?!