– А ваши родственники знают о вашем завещании? – спросила я, слегка ошалев от такой вести.

– Нет, конечно. Я никому об этом не говорил. Иначе бы они совсем свихнулись, – улыбаясь, сказал Дмитрий Иванович. – Даже Антон не знает.

– Иными словами, ваши родственники формально имеют мотив для совершения покушения? – подытожила я.

– Еще как имеют, – поддакнул старик.

– Поскольку я слабо разбираюсь в антиквариате, поясните мне, Дмитрий Иванович, насколько сильна среди вас, коллекционеров, конкуренция, – попросила я его. – Мог ли кто-нибудь из ваших коллег нанять снайпера?

– Могли. Они могли, уверяю вас, – согласился Дмитрий Иванович. – Все антиквары как пауки, сидят по своим норам, собирая в сети все, что попадется. А сведи двух вместе – обязательно один другого сожрет.

– И много ли у вас конкурентов в нашем городе? – спросила я.

– Если отбросить мелкоту, то серьезных конкурентов у меня четыре человека. Павел Иванович Салов – мы вместе с ним работали в КГБ, редкий мерзавец и стукач. Его бы я выделил из остальных, как основного подозреваемого. Одно время мы даже находились в приятельских отношениях, но потом повздорили, и теперь он меня ненавидит лютой ненавистью. Второй – Тагир Илюмжинов, тупая скотина. Водит дружбу с бандитами, и, думаю, до добра его это не доведет. Или попадется на контрабанде и сбыте краденого, или его порешат его же дружки. В нашем деле лучше подальше держаться от криминалитета, для Тагира это правило – пустой звук. Еще Георгий Литвин, директор школы искусств. Его я не очень хорошо знаю, однако он несколько раз перебегал мне дорожку.

Конец ознакомительного фрагмента.