Дома загнал машину в гараж. Выпил банку пива и пожевал хвостик от вяленого леща. Вкуса не почувствовал. Все мысли были там, позади. Долго сидел за рулем, перебирая в уме все свои действия.

Вроде следов не оставил. Единственное, что могут найти, это наконечники стрел. Но вряд ли по их изуродованным после пожара и взрывов останкам можно будет что-либо определить.

Теперь остается только ждать. Еще одна бессонная ночь. Все как на войне. Там тоже после боя возбужденный мозг отказывался от сна, перебирая и повторяя тончайшие детали сражения. В такие минуты, видимо, они и запоминаются на всю жизнь.

С Валькой удалось встретиться только через неделю. Он сам приехал ко мне на дачу. С тремя бутылками виски.

– Премию не дали. Но и не посадили. За це ж да нэ выпыть? Наделал ты шороху старик, – он поперхнулся и закрутил головой. – Надеюсь, тебя не прослушивают?

– Еще как. Вон видишь, скворец из своего домика выглядывает? И еще десяток воробьев под стрехами. Ласточки из гнезд над дверью.

– Все шутишь? А мне вот три дня назад было не до смеха, когда сам глава горотдела грозил из меня слоника сделать. Интересно ему было, как это мы с Зойкой раньше их опергруппы приехали к Казачьему куреню. Не поверил он, что мне с пожарки позвонили. Следаки даже позже огнеборцев прибыли.

– Ну, и как все было?

– Когда мы подъехали, машины на стоянке уже догорели. Все десять – дотла. В углу полыхала цистерна. Пожарники с ходу пробили ворота и ринулись ее заливать пеной. Мы с Зойкой проехали за ними. Охрана уже вынула из бассейна пьяных вдрызг городских начальничков. Мы их всех сняли. Правда, интервью взять не получилось. Кроме мата, они от страха позабыли все слова. А мат в эфир нельзя. Очень просили охрану отвезти их домой.

– Девчонки как?

– Десять малолеток увезли на скорых. Нет, раненых среди них не было. У большинства – шок от взрывов, некоторые воды наглотались от страха. А так – без трупов обошлось.

– А запись? Что-то никаких сообщений по телевизору не было.

– По местному – и не будет. Я же Зойку сразу со всеми записями в столицу отправил. Вчера первая ласточка прилетела. Начальника горотдела – на пенсию. Мэр, как узнал, слег в больницу. Остальные ударились в зарубежные бега. Из столицы важняк приехал. Девочек опрашивает.

– Это хорошо.

– Да, вчера снова пожар был в Казачьем курене. Ресторан дотла выгорел. Следы заметают, что ли? И еще участок леса вокруг – гектаров двадцать. Твоя работа?

Я отрицательно покачал головой. Но по Валькиным глазам понял, что он мне не поверил.

– Ладно, дело не в этом. Во время пожара кто-то под шумок из подвала увел общак наших местных начальничков. Все бы ничего, да купюры переписаны. На всех выездах из города спецпатрули стоят, каждую денежку проверяют. Не только на вокзалах, но и на дорогах. В общем – я тебя предупредил.

Это – точно не в мой адрес. Кто-то скоро припухнет на денежках.

Ну, курень, ладно – заслужил. Но лес-то за что пострадал?

Ночью мне снились горящие избушки на курьих ножках, вразвалку бегущие во все стороны.

Вернувшись с дачи, по пути позвонил в дверь квартиры старой учительницы.

– Как там Света, Таисия Ивановна?

– Так ушла она. В тот же вечер. Мы ей тут сообща собрали кое-какую одежонку. Ушла она.

– Куда, не сказала?

– Попросила денег на билет. А куда – не сказала.

Жаль, хотел ей радостную весть сообщить, что все ее подружки спасены. Что – живы и здоровы.

Я смотрела, как эта старая карга пересчитывает мятые десятки. В приличном ресторане официанту на чай больше дают.

Ладно, на такси хватит на первое время. Первым делом надо Жору-охранника отыскать. Потом к этому лабуху, как его, Геша, что ли? У него колес перехвачу, а то уже потряхивает.