Они забылись коротким сном. Хрупкая тишина окутывала их, помывочную и всю баню. Казалось, они сами стали источниками звуков. Слышалось дыхание, слышались шорохи рук, шуршание белья. Они тонко чувствовали друг друга и то, что их связывало теперь.

– Ты спишь? – прошептала она.

– Нет, – прошептал он.

– Почему у тебя закрыты глаза?

– Чтобы лучше все ощущать, впитывать и думать.

– О чем ты думаешь?

– О тебе.

– Что именно?

– Какая ты.

– И какая я?

– Удивительная.

– Еще…

– Самая лучшая из всех.

– Правда?

– Да.

– Мне кажется, что я тебя знаю и совсем не знаю, – сказала она.

– Человека можно узнать по тому, как он говорит, какие он делает движения, какие у него привычки, какая мимика.

– Что ты обо мне узнал?

– Что ты страстная, чувственная и чуткая.

– Еще какая?

– Мне, кажется, я понял тебя всю. Передо мной твой образ и я знаю, как ты поступишь в следующий момент. Этот отпечаток тебя теперь находится навсегда во мне.

– Я тоже тебя узнала. Через твои стоны, через твои движения и твое стремление, Ты деликатный, проникновенный, ответственный.

– Я себя таким не знал. Это ты меня таким делаешь.

– Как ты понял, что я такая?

– Через близость. Когда человек от тебя далеко, то ты его плохо видишь и не представляешь какой он. Когда он подошел к тебе ближе, ты можешь сказать, какое у него лицо, какие глаза, нос, губы. Когда он подходит и становится совсем близко, то ты плохо видишь его в отдельных частях. Но включается внутреннее зрение. А когда вы становитесь совсем близкими и проникаете друг в друга, то включается не только внутренне зрение, но и отстраненное, астральное зрение, и ты видишь человека всего. Он отпечатывается в тебе и становится твоей частью.

– Я тоже тебя вижу таким, какой ты есть.

Они снова обнялись и соединились. И снова была буря и были порывы ветра эмоций. И они затихали и замолкали, слушая любовную тишину. Потом снова говорили и любили друг друга.

– Скажи, как ты меня в этот раз чувствовал? – со стоном спросила она.

– Как будто я вершина… А ты река и ты текла подо мной в самом начале бурливо, а потом плавно и спокойно. Что ты рядом со мной и течешь по мне, по моему ущелью…

Он целовал ее и ощущал трепетное податливое тело. Но не хотел больше ее тревожить, потому что душа казалась свободной, а тело звонким от проходящей боли совокупления.

– Мы взяли с собой продукты и не притронулись к ним.

– Я насытился тобой… И мне не хочется есть…

– И я тоже сыта, – говорила она.

– Ты спишь?

– Нет.

– А что ты делаешь?

– Думаю о тебе.

– Что?

– Какая ты прекрасная, изящная, удивительная и увлекательная.

– И тебя не смущает мои шрамы?

– Нет, нисколько. Я вижу твою душу.

– Когда я была маленькая, мама водила меня гулять в парк. Мы жили недалеко от парка и ходили каждый день туда гулять. По весне мы искали подснежники и слушали соловьев. В парке много цвело жасмина и сирени. Мы сидели на скамейке, и мама мне что-то рассказывала. Она называла меня Моя Роза. Меня больше так никто не называл.

Игорь вспомнил свое детство.

– Мы жили за городом около леса. И часто ходили в лес собирать ягоды и грибы. Недалеко от нас рос черничник. В урожайные годы мы собирали чернику ведрами.

Виолетта слушала его и смотрела куда-то далеко-далеко.

– Мама очень любила садовые цветы. И больше всего она любила розы. Когда у нас появился загородные дом, она посадила много саженцев роз: плетистые розы, кустовые и одиночные. Она все свободное время проводила в саду.

Каждый из них выглядел растроганным и к сказанному другим добавлял свое воспоминание.

– Моя мама любила полевые цветы. Они просты и непосредственны. В них нет нарочитости, изыска, но много естественной красоты. Ее любимые цветы – анютины глазки.