Я старалась всегда протиснуться в тот момент, когда она отвлекалась на заваривание чая или другие бытовые нужды. В эти моменты я ощущала себя практически агентом под прикрытием. Это забавляло меня не меньше того факта, что на обратном пути я всегда попадалась в ее цепкие лапы и пыталась объяснить, каким образом мое бесстыдство достигло таких масштабов.

Работа в офисе периодами протекала медленно, не напрягая авралами и чрезвычайными ситуациями. Единственное, что расстраивало больше всего – с таким графиком я еще больше посадила свой желудок и чувствовала неминуемое приближение гастрита. Иногда я совсем забывала, что существует обеденный перерыв, и только дома запах вываренной индейки и тушеной стручковой фасоли от моего любимого шефа напоминал об этом. В какой-то момент я поняла, что папа прекрасно научился кулинарить. Он часто повторял мне, что существует определенный баланс калорий, который позволит мне не чувствовать себя голодной и терять прилипшие когда-то килограммы. Составленное им меню располагалось перед моими глазами, но несло не больше пользы, чем календарь с Марио Касасом. Конечно, я не хотела обижать папу своим наплевательским отношением к его советам, но, признаться честно, давно уже в них не нуждалась.

Начальник из Самары – Владимир Ершов, на какой-то период времени затих, и я уже думала, что наш случайный разговор не был знаком свыше, что это всего лишь совпадение, пока не столкнулась с этим человеком еще раз.

Андрей Буреломов предупредил нас буквально за месяц о том, что планируется грандиозный съезд начальников всех обособленных подразделений регионов. Если память мне не изменяет, их было восемь. На наши хрупкие плечи с Оксаной легли все организационные вопросы, которые нужно было решить в кратчайшие сроки. Такие съезды проходили раз в пять лет, а нужны они были не для того, чтобы просто распивать в праздном угаре розовое игристое, а для подведения итогов работы и рассмотрения дальнейших перспектив холдинга. Как-то иначе охарактеризовать эту сходку мне не хочется, поэтому остановимся на данном определении.

Оксана бронировала номера в гостинице, я просматривала и резервировала билеты на самолет. Все шло своим чередом до тех пор, пока мы не запутались в датах приезда. Посовещавшись между собой, мы пришли к выводу, что бронируем совершенно разные даты. Рассудить нас мог только организатор сие мероприятия. С гордо поднятой головой Оксана направилась брать кабинет Андрея Романовича штурмом, прорываясь сквозь главное препятствие – секретаря Елену.

Я не могла даже подозревать, что эта беседа с директором станет для Оксаны последней. Моя коллега вернулась с размазанной по округлому личику тушью. Задыхаясь в слезах от собственной обиды, она едва могла рассказать, что же произошло во время разговора. Весь опен-спейс медленно стекся к нашему столу, как вода к сточному каналу. Всем хотелось хлеба и зрелищ – довольно примитивная потребность, доставшаяся нам еще со времен первобытного общества.

Невинный вопрос Оксаны вызвал по какой-то причине у Андрея Романовичу шквал эмоций и агрессивное негодование. Стало ясно, что разразилась действительно буря. Его говорящая фамилия шла впереди обладателя и как бы предупреждала о том, что нужно быть осторожнее. В этом природном катаклизме Оксана оказалась впервые и не выдержала, написав заявление об увольнении. Да, изначально это было решение, принятое Оксаной на эмоциях, но позднее я поняла, что она давно готовилась к нему. Просто сработал спусковой механизм, после чего уже обратной дороги не было, мосты оказались сожжены.