В комнату вошла женщина, укутанная с головы до ног чёрное одеяние, оставляющее на виду только глаза. Следом за ней вошёл муж - внушительных размеров мужчина с густой бородой, лет сорока на вид, и опустился на стул, предназначенный для пациентов. Жена осталась стоять рядом.
Марьяна озадаченно посмотрела на странную пару.
- Саид, - обратилась она к переводчику, - поинтересуйтесь, пожалуйста, кто из этих двоих- пациент.
- Мужчина говорит, что у жены несколько месяцев назад появилась шишка на груди и она растет. А сейчас стала болеть.
- Мне нужно осмотреть женщину. Попроси его выйти, пожалуйста. Тут может быть зрелище не для слабонервных.
- Он сказал, что должен знать, что с его женой и поэтому останется здесь.
- А, может, она не хочет, чтобы муж здесь находился? Спроси её.
- Она не станет возражать. И на мой вопрос не ответит. Ей нельзя напрямую разговаривать с незнакомым мужчиной. Эта жена будет беспрекословно подчиняться супругу. Не советую вмешиваться, - заметил переводчик.
- Ладно. Мы пойдем за ширму. Пусть дама раздевается.
Женщина сняла одежду и Марьяна обомлела. Правая грудь была синего цвета и неправильной формы, на ней появились первые признаки распада опухоли.
- Сколько вам лет? - спросила она.
- Двадцать девять.
- Сильно болит?
- Очень. Сделайте что-нибудь...
Девушка покачала головой и отвернулась.
- Саид, я не знаю как с ними разговаривать. Тут уже ничем не поможешь. В России я бы отправила ее на паллиативную терапию чтобы назначили химию и адекватное обезболивание, но в этих условиях я не знаю что делать... Как можно было дотянуть до такого?
- Здесь была война. Люди не имели возможности вовремя обратиться к врачу.
- Позови Дениса Олеговича, пожалуйста. У нас есть наркотические анальгетики, но чтобы их выписать, мне нужно его разрешение.
Орлов вошёл в палатку и тут же напоролся на неприязненный взгляд мужа пациентки. Тот, яростно жестикулируя, что-то быстро заговорил на арабском.
- Он говорит, что ни один посторонний мужчина не смеет посмотреть на его жену. И, тем более, прикоснуться.
- Объясни ему, что сейчас я не мужчина, я врач, - спокойно ответил Денис, - И, если Марьяна Андреевна меня позвала, значит дело действительно серьёзное. Что там, Марьян?
- Онкология в терминальной стадии. У неё сильные боли. Мы можем выписать наркотические анальгетики?
- В таблетках у нас только трамадол. А он поможет?
- На какое-то время должен. И это лучше, чем ничего.
- Хорошо, выписывай. Я распишусь.Саид, переведи, что вылечить его жену мы не можем, но можем немного облегчить её состояние, - Орлов вышел из-за ширмы и посмотрел в глаза мужу пациентки.
Тот выслушал переводчика и затараторил на повышенных тонах, угрожающе наступая на Дениса.
- Что он говорит?
- Он считает, что вы не только ничем не помогли, но и оскорбили его и его жену, посмотрев на женщину без одежды. Тем самым введя в грех её чистую душу, которая вскоре предстанет перед богом. Что, находясь в его стране, вы должны чтить религиозные законы. А ваши женщины ходят с непокрытой головой, оголенными шеей, руками и в брюках, вводя в искушение местных мужчин.
Денис посмотрел в глаза сирийцу и жёстко ответил:
- Саид, напомни ему, что он сам обратился к нам за помощью. В том числе и к нашим женщинам. Они - российские военнослужащие и одеты строго по форме, установленной законами нашей страны. И по-другому не будет.
Марьяна, выпиши им рецепт и пусть уходят. И, прошу тебя, не выходи одна на улицу. И это касается всех наших женщин. Только со мной или с кем-то из охраны. Не понравились мне его рассуждения... Звучит как угроза.