– Оставьте ваши координаты, и я заберу пальто, или, если хотите, оплачу химчистку.

– Я согласен только на моральную компенсацию, – сказал, как отрезал, а у меня табун мурашек вышел из-под контроля и понёсся прочь.

– В смысле? – сказать, что я насторожилась, это не сказать ничего. Ожидала почему-то подвоха или двойного подтекста, или ещё чего-то, но точно неприличного. А что? В непростые времена живём.

– Исправьте визитки. Доверьтесь моему профессиональному мнению.

Я нахмурила лоб. Это может и не похоже на непристойное предложение, но звучало тоже обидно.

– Так что, исправлять? – проснулась девушка за стойкой.

– Естественно, – ответил мужчина, а потом снова повернулся ко мне: – Меня зовут Роман. Я – исполнительный директор Кёниг-Дайджест.

Ясно теперь откуда эти шефские замашки, а ведь девчонки с корпоратива так тепло о нём отзывались. Не нравится мне, когда люди кичатся своим положением, мелко это как-то.

– Очень приятно, – улыбка вышла вежливой и формальной. – Моё имя и род занятий вы и так уже знаете.

– Да, взаимно. Кстати, ваше лицо мне кажется знакомым. Мы не могли видеться раньше?

Я задумчиво пожала плечами.

– Вряд ли. – Чуть не ляпнула: “Я бы вас точно запомнила”, но вовремя прикусила язык. Нечего малознакомым мужчинам сомнительные комплименты отвешивать.

Но, если убрать в сторону всю ту неловкость, которую я испытываю при нём, в основном из-за нашего специфического знакомства, этот Роман хорош собой. Не смазлив, а по-мужски привлекателен.

– Лена, а вы…

Договорить ему не дал раздавшийся с улицы грохот и лай. Плуто слишком долго был хорошим мальчиком, и, вероятно, решил, что заслужил наконец себе маленькую вольность – как, например, погоня за уличным котом.

Чувствуя неладное, я выскочила на улицу, где заходился лаем мой пёс. Поводок его был натянут как струна, того и гляди лопнет.

К счастью, поводок был сделан на славу, чего нельзя сказать о парковке для велосипедов. Надёжная с виду конструкция оказалась на деле очень лёгкой. Сказалась здесь и халтура работников копицентра, велопарковка держалась исключительно за воздух.

Котяра помчался прочь, за ним Плуто, а за Плуто парковка. Догнала я собаку в первой же подворотне, точнее парковку. Схватилась за неё и что было сил потянула. Железяку я отвоевала, а вот Плуто нет. Проказник вывернулся и вырвал у меня ручку рулетки из рук.

– Стой, засранец!

Так меня и послушали. К моему везению, кот забрался на дерево, а не продолжил погоню.

– Ты вёл себя как плохой мальчик. Очень-очень плохой мальчик, – отчитала я пса.

Обратно мы возвращались по красной дорожке позора. В одной руке я держала Плуто, в другой – велопарковку.

– Давай я помогу, – с крыльца копицентра сошёл Роман и взял у меня из рук металлическую ношу.

– Спасибо, – я сейчас точно сгорю от испанского стыда. Что не встреча с этим человеком, то катастрофа. – Рада была знакомству. Я спешу. Извините. До свидания.

Натянуто улыбнулась, готовая по привычке вновь бежать со всех ног.

– Подождите, вы кое-что забыли, – окликнул меня мужчина, и я обернулась. – Ваша судьба.

Он протянул мне новые визитки, уже разрезанные и аккуратно упакованные.

– Спасибо.

– Удачи вам и вашему озорнику.

Роман потянулся к холке Плуто, чтобы погладить. Даже зная, что на нём намордник, я поспешила предупредить:

– Осторожно, он не любит незнакомцев.

Но блохастый Иуда потёрся сам головой о мужскую ладонь, выставляя меня в ещё более неприглядном свете.

Только когда мы оказались на остановке, а Романа и след простыл, я вспомнила, что так и не оплатила визитки. Неловко.

Роман

“Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…” Надо было слушаться Бродского и провести свой редкий выходной, не выходя из зоны комфорта.