– Ладно, Казакова, валяй, что там у тебя случилось? – Милостиво кивнула Ирка минут через сорок.

– Ир, я, кажется, втюхалась в своего студента! – выпалила я и замерла.

Ирка внимательно посмотрела на меня и в глазах ее заплескалась радость.

– Так. Стоило ожидать чего-то подобного. Тем более, – от тебя. Ты, значит, что сделала? Втюхалась! Что за слово? Казакова, ты преподаватель русского языка! Позор. Но я вижу положительную динамику.

– Какую? Обозначь.

Ирка хмыкнула и потерла руки.

– Тебе нужен любовник. Обязателен. Главное, как раз, в него не втюхаться. Оно тебе надо, а? Нет. Тебе нужны красивые слова, благородные порывы и вообще – традиционность соблазнения. Пора уже завязывать со сложностями. А еще тебе нужен секс. Много – много потрясающего секса, чтобы не думала об ерунде.

– Ирка! Я сейчас уйду и ты никогда не узнаешь, какой это прекрасный мальчик!

– Так! Мне это не нравится. Что за мальчик? Зачем тебе мальчик, Казакова? Тебе, конечно, давно пора иметь мальчика, но не любовника. Тебе давно надо было родить мальчика. И тогда бы ты не прибегала ко мне с глупостями! Ты понимаешь?

Ирка сверлила меня взглядом. Ей плевать на мои чувства из прошлого. И на мои сны из настоящего. И она права, конечно. Я старательно отогнала от себя видение пластмассовой куклы с одной ножкой и вздохнула. (Какой, все – таки, символичный сон)…

– Ир, ты же знаешь, я столько лет с Петраковым, но я не могу от него забеременеть. Наверное, это все из-за того, что у меня тогда случилось…

– И я о том же. Хватит страдать. Идите с Петраковым на обследование, лечитесь и плодитесь. Вот, мы одумались, и у нас не получается! – фыркнула Ирка. Легко ей говорить, она три года назад родила себе сокровище, дочку Лизу, в просторечии – Лизуна, – и теперь всех призывает делать то же самое.

– Ир, Петраков не хочет детей, какое обследование, какое лечение, о чем ты говоришь, мамаша! Вот поэтому муж от тебя и ушел! Ты зануда!

– Не зануда, а психолог. Ни один мужик не выдержит общения с женой-психологом! Я же все мыслишки Емельянова насквозь вижу! – Ирка потрясла кулаком. – Знаешь, что я тебе скажу, Казакова, гнилые пошли мужики. Вот ты столько лет с Петраковым – и ничего. Держись за него, дура! Срочно за него замуж выходи! А она мне про любовь какую-то говорит! Знаем, проходили! Ты вот до сих пор не очухалась как следует! Бред все это, Казакова! Заводи себе любовника, трахайся до слабости в коленках, но Петракова не бросай!

А сама-то? Столько лет с Емельяновым, а вместе не живут! Может, Ирка хочет жить с Емельяновым, но помалкивает? А на других перекладывает собственные мысли? Все равно психологи – живые люди, у каждого из них – свое мнение и тайные помыслы, которые они перекладывают на пациентов. Вот Ирка скрытничает, а когда начинает давать советы – открывается. Так ли это? Кто знает! Но думаю, что так.

И кто Ирке мешает жить с ее Емельяновым? Она сама? Ее мысли, разложенные по полочкам?.. Я заерзала от нетерпения. Я хотела поговорить с Иркой не о Петракове и уж тем более не о детях, что она затевает? Ох, эти мне психологи! Отвечать – то придется.

– И что у нас за жизнь с Петраковым? Мы даже вместе не живем. У него были другие, у меня были другие, и за него ты мне предлагаешь выйти замуж? Тоже мне, нашла принца! И Петраков не хочет детей, Ир! Раз уж ты заговорила о детях, наплевав на все, – Пашка тоже не хотел детей и Он, Он не хотел! А я хочу любить мужчину, который, черт возьми, захочет от меня детей! – крикнула я.

– А твой юный мальчик захочет? – изогнула бровь Ирка, не замечая моего настроения. Инквизитор!