Признаки, характеризующие субъективные особенности человека, заключаются в том, что указанное выше действие совершается лицом:

– имеющим возможность в силу своего возраста и психического состояния отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, т. е. совершается субъектом преступления;

– сознающим основные физические и социальные качества своих действий, предвидящим возможные последствия своих действий либо имеющим реальную возможность их предвидения, исходя из объективных обстоятельств и субъективных качеств, т. е. с позиции уголовного закона совершается виновно.

Под преступлением уголовный закон понимает виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания (ст. 14 УК РФ). Хотя такое понятие преступления не содержит некоторых перечисленных выше признаков (например, субъекта преступления), являющихся обязательными для любого преступления, можно сделать вывод, что преступление является лишь внешним проявлением преступного поведения, его основной, но не единственной, частью. В уголовном праве речь идет только о действии (бездействии) человека, о его внешней произвольной активности. Следовательно, упрощенно преступное поведение можно представить как произвольное индивидуальное поведение человека, внешне выражающееся в совершении им преступления.

Таким образом, преступление является одной из разновидностей внешнего проявления произвольного поведения человека (см. Приложение 2). Выделение преступления как особой категории произвольного поведения в отдельную группу обусловлено существованием в обществе определенных норм (как морали, так и права). По мере развития общества претерпевают изменения и указанные нормы, в результате чего один вид произвольного поведения, ранее признававшийся преступным, попадает в разряд правомерного, другой же, считавшийся правомерным, становится уголовно противоправным. Однако произвольное поведение, признававшееся преступным, но впоследствии получившее статус правомерного, или считавшееся правомерным, но в результате криминализации ставшее уголовно-противоправным, объективно продолжает существовать, и мотивы его совершения остаются прежними. Например, не так давно скупка и перепродажа товаров с целью наживы (спекуляция) согласно УК РСФСР представляла собой преступное деяние, в основе совершения которого лежали материальные потребности человека. Законодатель исключил из УК РСФСР соответствующую статью отнюдь не потому, что подобные действия перестали иметь место в обществе. Спекуляция, во всяком случае то, что под ней понималось, реально существует и в настоящее время и совершается ради удовлетворения тех же материальных потребностей, хотя уже и не является уголовно наказуемой.

В связи с этим можно предположить, что общие понятия мотивов преступного поведения и мотивов нормативного произвольного поведения не имеют принципиальных различий. Оценка мотивов поведения как мотивов преступления зависит, прежде всего, от того, признается ли обществом данное поведение преступным или правомерным и сознает ли это субъект, совершающий данное деяние. Поэтому представляется невозможным чисто правовое определение мотивов преступного поведения. Рассмотрение вопроса о сущности мотивов преступного поведения должно осуществляться только при психологическом анализе произвольного поведения в целом.

Среди юристов распространено мнение о том, что правовое понимание мотива в силу известных особенностей поведения индивида, связанных с нарушением норм права, отличается от понимания мотива в психологии мотивации. Однако такая позиция может привести к неверному пониманию сущности мотива поведения, а в итоге – к абсурду, «ибо любая научная отрасль может отстаивать свое право на единственно верное объяснение одного и того же явления»