– Не теряйте времени! Молодой человек! Скорее распивайте винУ!

Пётр оглянулся и увидел фигуру, изогнутую ветром.

– Да пошёл ты! Шарлатан!

Он выругался, а ветер подхватил его слова, скомкал, зажевал и проглотил. Однако старик услышал. Свернул плечи в толстом вязаном свитере и перестал походить на Эйнштейна. Стал выглядеть как простой неряшливый еврей.

Но это Петра не касалось!

Он засунул руки в карманы и двинул походкой кота, чуть развинченной и неторопливой. Телохранитель последовал за ним.

Ввинтившись в толпу, Пётр поднажал, продираясь через поток, чувствуя себя таким же, как все: озабоченным и усталым, закончившим рабочий день и торопящимся на маршрутку, чтобы успеть к ужину, к заботливой жене и любимым детям.

Однако всё было не так!

У Петра не было работы. Он был сам работодатель. У него не было жены и детей, но был личный водитель, автомобиль “Maserati”, дом в Швейцарии и квартира в Лондоне.

Пётр был одинок.

И у него была винА.

Наверное, была. Если верить Эйнштейну.

Защемило в груди. Сдавил стенически-удушающий стыд. ВинА вцепилась в сердце, как гребнистый крокодил, и стала рвать сердечную мышцу.

Он оглянулся на телохранителя. Тот растолкал толпу и подъехал Maserati. Пётр сел на заднее сиденье и закрыл глаза.

В последний раз он бывал в Пьемонте четыре года назад. Выстраивал отношения с концерном «FIAT». После завершения сделки решил отдохнуть, ознакомиться с регионом. Название Пьемонт происходило от итальянского словосочетания “Ai piedi dei monti”, что означает “У подножья гор”. Петр взял такси и выехал в Бароло.

Стояло прохладное октябрьское утро. Долины окутывал туман. Пахло перегноем, орехами и печным дымом.

Отель, где он остановился, располагался в старинном замке, застрявшем на высоком холме среди обширных виноградников Ланге.

Замок был выстроен в двенадцатом веке. С того времени он много раз перестраивался, менял конструкцию и внешний облик. Узкие проёмы окон напоминали бойницы в средневековом бурге. Огромные залы, винтовые лестницы и слепые коридоры хранили мрачную таинственность.

Из окон открывался прекрасный вид на виноградники, черепичные крыши и деревенскую благодать. Стены замка украшали фрески с неброским растительным орнаментом. Над массивными кроватями висели тюлевые балдахины с кистями из золотых нитей. На деревянных креслах лежали расшитые золотом бархатные подушки. Всё было старым, пыльным и обшарпанным, и только издали напоминало о былой роскоши и принадлежности к королевским вельможам.

Отель был ценен своими погребами, где хранилось лучшее итальянское вино. Barolo. Вино королей и король среди вин.

Вечером Пётр расположился в парадном зале с угловым камином и готической обстановкой: холодным каменным полом, витражными окнами, низкими деревянными сводами и загадочными бликами на отсыревших стенах.

Хозяйка замка, костлявая итальянка без определённого возраста, включила электричество, и венецианская люстра вспыхнула канделябрами.

Мрак растворился, и комната повеселела. Обнажился овальный стол, тяжёлые стулья, почерневший буфет и кожаные кресла с деревянными подлокотниками в виде львиных голов в позолоченной гриве.

Наступило время ужина. К столу подали тушеное мясо с овощами, горячую кукурузную кашу и местное красное вино.

Простая деревенская пища приятно утешила молодой здоровый организм. Пётр расслабился и уселся у камина в ожидании загадочных происшествий, призраков королей и кровавых мальчиков.

В каминную вошёл хозяйский сын и тоже присел у огня. На вид ему было лет одиннадцать. Непослушные волосы сползали ему на глаза. Он откидывал голову назад, волосы взлетали и падали каскадом, лесенкой ложились набок, а потом опять сползали на глаза. Белая кожа и припухлость губ придавали ему сходство с херувимом. Он был нежен и улыбчив, и чрезвычайно простодушен.