Последней каплей для Люси было избиение трёх её знакомых монахинь, стоявших под вечер в очередь за хлебом на рыночной площади. Однажды Стоун встретила проходящих мимо куртизанок, идущих спокойной походкой, имеющих наглость лишний раз обозвать хулиганов, у дороги, которые обычно привыкли донимать слабых монахинь. Для молодой девушки такое поведение стало просто эталонным. Ей просто хотелось хоть на мгновенье стать такой, как они: не иметь страх перед противником и поражать все препятствия наповал одним взглядом. Именно так малышка Люси видела взбалмошных, но смелых продажных девушек. И потому, вместо вечерних молитв она стала ходить не в храм на молитвы и стала пропускать проповеди. Её знакомыми стали девушки, продававшие свою любовь ночами на пролёт у всяких пабов и казино.

Таким образом обозлённая и обиженная на вёсь мужской род Люси Стоун оказалась в ту самую злосчастную ночь в казино рядом с мистером Шоу.

– Дорогая, ты уже надела своё роскошное платье, которое тебе подарили мои родители? – отозвался мужской голос с коридора к Люси, стоявшей у зеркала в своей комнате, вокруг которой суетилась старая прислуга Элиза.

– Да, милый, – ответила девушка вздохнув перед затягиванием тугого корсета, – кажется твои родители не ошиблись с размером наряда, хоть и впервые мы встретились только на свадьбе… Такое чувство, что мы с тобой в спешке сыграли свадьбу. Ты не думаешь?

– Я уже готов, – зашел в комнату сквайр Шоу, одетый в синий костюм с жакетом в снежно белой рубашке, поправляя на шее затянутый галстук. Зайдя в комнату Виллем стал рядом с супругой поправлять галстук и одежду, то посматривая на своё отражение, то посматривая на отражение милой Люси. – Ты сегодня неотразима… А впрочем как всегда, крошка… – сквайр осторожно коснулся губами щеки супруги, – ты сегодня воспользовалась теми самыми духами, что я тебе подарил к нашей второй встречи?

– Это комплимент или упрёк? – девушка повернулась лицом к мужу.

– Какая же ты капризная всё-таки.

– Я не капризная. Когда мы женились тебе к свадьбе приходило десяток писем от разных особ противоположного пола, половина из которых титулованы. А в открытке одной твоих «знакомых» я видела изображенный отпечаток женских губ красной помадой!

– Девочка, это всё мои добрые знакомые и хорошие друзья. И они нам желают только счастья. – Виллем взялся за руки с Люси, – и сто бы то кому-то не хотелось, я больше назад не хочу возвращаться и думаю, что ты тоже этого не хочешь, малышка Люси…

Люси молча смотрела в глаза мужчине, который искренне и честно смотрел в её, понимая что человек, имеющий определённый вес в столичном обществе, по которому воздыхали и о котором мечтали многие знатные дамы этого времени, стоит чуть ли не у её ног и убеждает девушку в своей преданности верности ей. И от этих мыслей девушке хотелось рвать на себе волосы, бежать куда угодно и не глядя ни на кого поведать всем о своём счастье с этим человеком, так как Люси чувствовала к Виллему тоже, что и он к ней, а может ещё больше, но старалась не подавать вида.

– Прости, дорогой… Я больше не боду так вести себя.

Шоу улыбнулся и затем поцеловал девушку в губы.

– Ну, вот видишь. Всё в порядке… Я твой муж, а ты моя жена… И только смерть нас с тобой разлучит… Ну, а пока нас не разлучили, мы с тобой должны исполнить свой долг.

– Ты об этой встречи с королём?

– Да. Он мой лучший друг. И я его объявлю своим смертным врагом, если он не благословит наш с тобой брак!

– Ну, нас же благословили наши с тобой родители. А твой лучший друг не был даже на нашей свадьбе, прислав нам открытку и пару старых колец.