Леонид вынул из чехла ружье, соединил приклад со стволом. Посмотрел на часы – до назначенной встречи с Папашей было еще много времени. Он стряхнул с куртки и штанов прилипшие травинки и землю, подтянул высокие охотничьи сапоги. Сориентировался, намечая себе путь. Высоко в небе над лесом и окружающими горами сияли серебром вечные снега вершин Монблана. Вид у прославленного исполина был царственный. Казалось, он стоит совсем рядом. Леонид определил направление на Женеву. Пройти он должен не более трех километров.

Дощатый транспарант с гербом – широкий белый крест на красном поле – и надписью «пограничная зона» Рокотов отыскал без труда. Рядом журчал ручей, а за ним – два огромных камня-близнеца. Здесь кончалась пограничная зона. Приметы места встречи, сообщенные в инструктаже Центра, в точности совпадали. Теперь надо подождать до шести утра.

Отойдя в сторону от камней-близнецов, Леонид забрался в густой подлесок и сел на траву, опершись спиной о ствол сосны. Ружье и чехол положил возле.

Как было указано в радиограмме Центра, необходимые отметки в паспорте обеспечит ему Папаша: при встрече Леонид передаст этому человеку свой паспорт. В случае непредвиденных обстоятельств, если по какой-то причине их свидание не состоится, у Рокотова имелся запасной вариант: прибыв в Женеву, он явится по адресу, который дал Центр. Но тогда ему придется жить тайно, что в военное время опасно и значительно осложнит операцию.

Конечно, можно было попытаться попасть в Швейцарию обычным путем: официально запросить въездную визу для лечения пошатнувшегося здоровья – справка о болезни у Леонида есть. Однако это слишком рискованно. Даже если ему разрешат въезд, такая процедура чревата серьезными последствиями. Во-первых, любой приезжий из другой страны обязан зарегистрироваться в полицейском отделе для иностранцев, а это не исключает, что за Рокотовым-Шардоном будет установлено наблюдение. Во-вторых, нет никакой гарантии, что он беспрепятственно пройдет введенную сейчас гитлеровцами на границе строжайшую проверку документов, как нет также уверенности, что швейцарская полиция не запросит петеновскую полицию, работающую в тесном контакте с гестапо, что представляет собой мсье Жан Шардон… Да. Анфилов правильно спланировал переход границы. А дальнейшее теперь зависит от Папаши. В инструкции Центра, которую Леонид получил, человек, встречавший его здесь, назывался только этим псевдонимом.

…Вырвавшееся из-за гор солнце брызнуло слепящими лучами, ярко озарив и лес, и скалы, и далекие, до того скрытые в утреннем тумане очертания крошечных домиков лежащей в долине деревни. Глетчеры Монблана нестерпимо сверкали. Леонид с наслаждением повалился на траву, глядя в чистое небо. Теперь он может немного расслабиться, просто вот так полежать, это необходимо. Но немного. Потом лучше походить по лесу, размяться, умыться. Вода в ручье ключевая, холодная, вмиг взбодрит…

Утираясь платком, Леонид расслышал сквозь щебетание и посвистывание птиц легкое покашливание. Он тоже покашлял в кулак, указывая идущему направление. Из густого орешника выбрался мужчина с двустволкой в руках и остановился, всматриваясь в долговязого незнакомца в альпийской шляпе и охотничьем костюме. Затем неспешным валким шагом человек направился к Леониду. Он был низенький, крепко сшитый, с внушительными кулаками и лицом рабочего. В зубах зажата потухшая кривая трубка. Одет в куртку и штаны, какие носят охотники в Альпах.

Приблизившись, мужчина сказал, не вынимая трубки изо рта, со знакомым Леониду марсельским выговором:

– Доброе утро, мсье. Удачной охоты!