– Хорошего вечера, хозяин, – произнёс гость постарше. Его брови срослись на переносице, придавая пришлому сердитый вид.

Мужчины коротко поклонились. Отец ответил им хмурым взглядом: в селении незнакомцев не любили, а уж на незваных ночных гостей многие из селян могли и собак спустить. Бабка что-то заворчала на печи себе под нос.

– На ночлег не пущу, места нет, – невнятно буркнул отец.

– Так мы и не за ночлегом, – бойко вступил второй, сверкнув шальными глазами. – Дело есть важное. Как говорится, у вас, хозяин, товар, у нас – купец!

Я чуть не выронила иголку и машинально воткнула её в рубашку. Отец выпустил из нетвёрдой руки пустую чарку. Она глухо стукнулась о неровный дощатый пол и распалась на несколько частей. Отец грязно выругался. Бабка свесила лохматую голову с печки, подслеповато прищурилась.

– Это вы кого сватать-то собрались, а? – ехидно спросила она. – Это откуда ж для ведьмина отродья женишок выискался?

Мужчины быстро переглянулись.

– Не твоё то дело, откуда, – неожиданно грубо ответил гость постарше. – Глянулась ваша девица такому человеку, какому отказывать не стоит.

В воздухе запахло опасностью, её горьковатый дух защекотал моё горло. Я чувствовала: не с добром явились на ночь глядя пришлые, не о свадьбе они думают. Но и лжи в словах незваных гостей не было, её тошнотворно-сладкого запаха я не ощущала.

– Что за человек? – в голосе отца прозвучал интерес, взгляд стал осмысленным. Таким, как обычно, когда отец чуял хорошую наживу.

– А вот этого тебе знать не надобно, – отрезал старший.

– Как так не надобно? – отец прищёлкнул языком и хитро улыбнулся. – Он, значит, мою дочку забрать хочет, единственную, кровиночку родную, сватов засылает…

– Не сваты мы, – перебил пришлый. – У тебя товар, у нас купец. Не больше того. А имя купца знать – не твоего ума дело.

Я затаила дыхание, вслушиваясь в каждое слово пришлого. Для чего бы никому не нужная девчонка, "ведьмино отродье", могла понадобиться какому-то важному человеку? В сказочных принцев и влюблённых в простых девушек королевичей я не верю с детства. В нашем селении есть свои "важные люди", вроде семьи Ремзая, и ждать от них чего-то хорошего мне не стоит. Да и ни к чему я им, а если бы понадобилась – точно не посылали бы за мной каких-то пришлых грубиянов. Значит, "купец" не из селения. Не знаю, кто он и что задумал, но ясно ощущаю – гости пришли не с добром.

– Купить, значит, хотите, – протянул отец. – И сколько ваш человек за неё даст? – глаза отца алчно блеснули.

По моему телу прошла дрожь. Он же, не раздумывая, продаст меня за пару монет и будет считать, что провернул выгодную сделку, избавился от лишнего рта. Хотя нет, отец выторгует за меня как можно больше. Он, конечно, попытается набить цену "единственной кровиночке". Мне невыносимо хотелось бежать – прямо сейчас, куда угодно, пусть даже в лес, которого так боятся селяне. Но пришлые стояли так, что закрывали мне путь к распахнутой двери.

– Денег можешь не ждать. Если твоя вила с нами уйдёт – всё селение больших бед избежит, – усмехнулся молодой. Его шальной взгляд остановился на моём лице. – Отдавай, хозяин, дочку, дело выгодное.

Я тихо выдохнула, чуть не улыбнувшись от облегчения. Если бы гости предложили хорошие деньги, отец с бабкой отправили бы меня с пришлыми прямо сейчас. А вот угрозами незваные гости точно ничего не добьются.

Только почему молодой назвал меня вилой? В селении так говорят о ведьмах или духах из старинных детских сказок – красивых девушках с длинными крыльями и козьими ногами. Ноги у меня самые обычные, красивой меня никто никогда не называл, и летать я, конечно, не умею.