Пришла баба Аня и отправила Милу домой, а Вику спать.

Завтра будет новый день, трудный день. День для того, чтобы попытаться что-то вспомнить или понять новые, появившиеся недавно, ощущения. Что там впереди, непонятно. Оглянуться бы назад, а там пусто, ничего. Страшно, больно. Пустота пугает, но надо жить, надо идти вперед. И все же, что-то останавливает и не пускает. Вот так и топчешься на месте: сзади – пустота, впереди – страх. Господи! Помоги! Вся надежда только на тебя! Не помню ничего, не помню!

– Карл, тебе нужно лишь подождать.

– Я не могу ждать Чарльз, как ты не можешь понять, я банкрот! Если я сейчас же не доберусь до ее денег, я – труп. Люди, которым я проиграл – очень серьезные люди! Они не будут церемониться, они убьют меня, а потом найдут способ самим добраться до ее денег. Понимаешь?

– Но, неужели, ничего нельзя сделать? Ведь тело твоей жены не найдено, нельзя же считать ее выжившей, ведь самолет-то разбился.

– Так-то оно так, вот только, она гражданка Германии, наши законы не позволяют признать ее умершей сейчас, нужно время, а у меня его нет. Нет! Слышишь!

– Но, Карл, что же делать, я не смогу дать тебе столько денег. У меня их просто нет.

– Я понимаю, друг! Прости, что кричу, просто не знаю, что делать.

И, действительно, Карл, всегда спокойный и сдержанный, что типично для немцев, бегал из угла в угол и кричал.

– Самое главное, не показывай эмоции при прислуге, они должны думать, что ты все еще хозяин этого дома. А Эльза не оставила завещание?

– Нет, Чарльз, в том то и дело. Я уговаривал ее, но она смеялась и говорила, что так молода еще, да и что с ней может случиться.

– Может тебе пока скрыться в моем родовом поместье в Англии?

– Нет. Там меня станут искать в первую очередь. Им известно, что мы друзья с колледжа.

– Но, Карл?!…

– Да, да, я как-то обмолвился, а они уцепились за это, теперь даже не знаю, что и делать.

– Ты детей куда дел?

– Этих незаконных щенков? В интернате.

– Они-то как раз законные, а ты вот нет.

– Перестань, Чарльз, не надо начинать читать мне мораль, что меня испортили деньги, и на Эльзе я женился только из-за них. Да! Ну и что! Я люблю деньги! Ты-то с ними родился!

– А сейчас из-за своей любви, ты – банкрот!

– Господи! Чарльз! Не читай нотации, а помоги найти выход.

– Уезжай, сейчас это лучший выход. Уезжай далеко. Где упал самолет?

– Где-то в России, Сибирь кажется.

– Отлично! Ты едешь искать Эльзу! В Россию! По крайней мере, первое время они тебя не найдут. А если ты найдешь ее или ее могилу, последнее для тебя лучше, будет просто отлично. Проведешь эксгумацию трупа, подтвердишь ее личность и все. Найдешь живую – прикончишь, а труп представишь как доказательство.

– О, Чарльз! Иногда ты меня пугаешь.

– Ты спросил совета, я его дал. Не хочешь в Лондон, поезжай в Москву и ищи ее следы, найми детектива. Русский ты немного знаешь, благодаря своей женушке.

– А если они выйдут на тебя?

– Не беспокойся за меня, я исчезну на некоторое время.

– Я так понимаю, что связь мы поддерживать не сможем?

– Правильно понимаешь, Карл.

На том мужчины и порешили. Чарльз оставил друга в кабинете в раздумьях, вышел из дома и исчез. Так мог только Чарльз.

Они были друзьями с колледжа. Но никто не знал, кем был Чарльз на самом деле. Англичанин – вот все, что о нем знали, или скорее, он позволял знать о себе.

Карл тяжело опустился в кресло у своего рабочего стола, обхватив голову руками и надолго замер. Его мысли лихорадочно бегали. Выход, должен быть выход. Чарльз был прав, впрочем, как всегда. Он знал о Карле все: и хорошее, и плохое, последнего было гораздо больше, чем первого. Именно Чарльз натолкнул Карла на мысль, жениться на Эльзе, простушке из провинции. «Ты быстро ее окрутишь, твой шик, твои речи сведут ее с ума, она будет сохнуть по тебе, тут ты и предложишь ей себя на блюдечке. Сделай все, чтобы она поверила, что ты богат, и тебе не нужны ее деньги. Сделай так, чтобы ее дети полюбили тебя. Полюбят они, и она твоя!» Так учил его Чарльз, когда они просиживали все вечера в баре, обдумывая тактику. Карл предлагал заняться Эльзой Чарльзу, но тот уверял, что не попадет в поле зрения Эльзы даже своим кончиком носа, да и то, что он англичанин было важно, так как Эльза «породистая» немка.