– Живая! Богинюшка! Спасибо!

Вика простонала, живот бурлил.

– А можно воды, пожалуйста, – проговорила Вика.

– Конечно, Виэлюшка, конечно!

«Виэлюшка?»

Женщина шустро подобрала подол и выпорхнула из комнаты.

Виктория подняла свои руки и посмотрела: «Не мои!»

Вика встала кое-как, подошла к зеркалу, что сразу отыскала в комнате. На нее из зеркала смотрела очень пухленькая девушка. Темно-рыжая копна волос, что каким-то стогом грудилась на голове, носик маленький, губки бантиком утопали в белых щеках. Вика сдернула сорочку-парашют.

Белое толстое тело. Грудь, наверное, ничего, но она покоилась на животе, лобка Вика не увидела, его закрывал живот. Виктория подняла отвисший живот и рассмотрела рыжие кудряшки между ног.

– Я в другом теле. Сон сбывается. Ба, ешкин кот. И какой я оборотень? Курица что ли?

Вика шептала под нос. Мысли прыгали в догадках.

– Я разбилась что ли? Лось, трасса.

В комнату вошла красивая женщина.

– Живая значит! Ну, ничего! Как чувствует себя Виэлюшка? – с издевкой в голосе спросила эта фифа.

«Вашими молитвами!» – мысленно ответила ей Вика.

Эта дама посмотрела заинтересовано и вышла.

Виктория нацепила сорочку на тело.

– Ну, мир! Здравствуй! Задачку ты мне подкинул! Сделаем из этого бочонка секси! Волосы – огонь у девочки, кожа тоже красивая, как молоко, и веснушек нет, чистая и гладкая.

Сиделка забежала в комнату с подносом. На нем была тарелка с разного вида стряпней, стакан воды.

– Я не буду больше булки! Мне бы овощей теперь и побольше, и как вас зовут, у меня кажется проблемы с памятью?

– Виэлюшка., пирожочек ты мой, как же так? Совсем меня не помнишь?

Женщина заплакала, утирая платком нос и глаза.

Виктория смотрела и ждала, когда женщина примет эту информацию.

– Я твоя служанка, с тобой десять лет, меня зовут Кассия.

– Кассия, милая, я ничего не помню, но, думаю, все это временно, ко мне сейчас заходила брюнетка красивая, это кто?

– Это экономка, она тут хозяйка, зовут ее госпожа Тирина, – вздыхая, сказала Кассия.

«Ага, значит эта стерва отравила пирожочка, за что интересно, чем этот пирожок ей помешал», – рассуждала Вика.

– А почему она меня не любит?

– Ты это помнишь?

– Это, да!

– Викториан, твой опекун, очень болен, она хочет быть тут хозяйкой, наверное.

Кассия заплакала.

– Кассия, не плачь.

Кассия кивала головой.

– Кассия, все позади, я живая.

Кассия уставилась на свою подопечную.

– Виэлюшка, ты другая стала. Ты молчала в последнее время, была послушной.

– Кассия, а кто за кухню отвечает и сколько в доме проживает человек?

– Человеков нет, кто такие?

– Ну, сколько тут существ, кто живет в доме?

– Ну так, Тирина, ее слуга Орих, повар Брин, Викториан, ты, я.

– И все?

– Да! Тирина всех уволила, она магесса, магией поддерживает дом.

– А ты кто, Кассия?

– Я – волчица, Виэлюшка. А ты разговаривать стала.

– Я что, молчала?

– Последние два года может слов десять сказала. Викториан попросил Тирину, она его сестра по батюшке, за домом смотреть, вот после ее появления ты стала особенно замкнутой, полюбила сдобу почему-то особенно сильно.

– Так! Тирина значит. А кто булки все эти стряпает?

– Так Брин, он вместе с Тириной и Орихом прибыл в дом.

– Кассия, мне к Викториану срочно надо, где мои парашюты?

– Виэлюшка? Что подать?

– Платье мне надо, Кассия.

Кассия достала платье. Виктория надела длинное в рюшах безобразие, глянула в зеркало.

– Так, Кассия, это лишнее.

Виктория стала отрывать воланы на рукавах платья, хотя бы чуть уменьшая образ пирожку.

– Кассия, проводи меня, пожалуйста.

Кассия улыбнулась и обняла девушку.

– Я ждала, что ты вернешься! Я верила!

– Я вернулась!

А про себя Вика решила, что шайку-лейку, которая сгубила пирожка, она выведет на чистую воду.