– Да, мамочка. Но не совсем. Мне грустно.

– Отчего же тебе грустно, любовь моя? – спросил отец, повернувшись к дочери. – Теперь у тебя будет большая комната, где ты можешь со своими куклами устраивать спектакли и не переживать из-за того, что в комнате мало место. А впереди – школа, новые знакомства, новые друзья. Разве можно грустить из-за этого?

– Но я любила свою маленькую комнатку, – ответила она; ее глаза заслезились. – Мне грустно, потому что я больше там никогда не поиграю в кукольный спектакль. И еще, потому что я уже никогда не поиграю во дворе с подружками в классики или в прятки, не попрыгаю с ними на скакалке. Поэтому мне грустно. Простите меня. Я честно хочу радоваться, но не могу.

– Мы тебя понимаем, родная, – ласково сказала Мария. – Мне самой грустной от одной только мысли, что мы больше никогда не вернемся в нашу старую квартиру. Сейчас там уже живут другие люди, которые изменили ее до неузнаваемости. Но не переживай Виктория, я обещаю, что через несколько дней наш новый дом будет таким же уютный и красивый, какой была наша бывшая квартира. И ты уже не захочешь возвращаться обратно. Никогда.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Взявшись за руки, они шли по вымощенной камнями дорожке, ведущей к двухэтажному кирпичному дому с темно-коричневой черепицей на крыше. На втором этаж был построен крохотный балкон, увитый зеленью. Крыльцо украшал декоративный фриз. Дом окружили живые изгороди. Рядом с домом рос старый дуб, крона которого просвечивалась в лучах летнего солнца.

– Доченька, как ты смотришь на то, чтобы сегодня посидеть на балконе и посмотреть на вечерний закат? – спросил Константин.

– ОЙ, папочка с огромным удовольствием! – согласилась она.

Константин открыл деревянную дверь, и они зашли в дом…

Глава 2

28 сентября 1997

Воскресенье.

Солнце только озарило лучами сонный мир, а Вика уже не спала и лежала на кровати, прислушиваясь к безмолвной тишине. Кроме тиканья часов и стрекотания сверчка за креслом она ничего не слышала.

– Значит еще рано, – сказала она и встала с мягкой кровати, посмотрев в окно. – Как же сегодня красиво!

Голубое небо с кучными облаками нависло над землей, купаясь в утренней дымке. Безмятежный пруд сверкал в бликах восходящего солнца; в нем игриво плескались рыбы и мальки. В воде, по колено, стояли рыбаки и держали в руках длинные деревянные удочки, пытаясь как можно дальше закинуть красные поплавки. Над прудом кружили голодные чайки, которые впивались в воду и вытаскивали оттуда рыбу. Пожелтевшая трава на соседнем берегу пруда колыхался на тихом осеннем ветру, пригибаясь к земле. Величественные сосны все также безмолвно смотрели и охраняли лес от чужаков, скрывая за собой лесной мир полной тайн и загадок.

Вика глубоко вздохнула от прекрасного вида и снова легла в постель, окинув взглядом платяной шкаф, дверки которого были немного приоткрыты.

Прошел час.

За этот час Виктория успела причесать волосы куклам, переписать из черновика в чистовик домашнюю работу по русскому языку, застелить постель и навести порядок в шкафу, постоянно всматриваясь в темные уголки шкафа, с опаской, с томительным ожиданием.

Когда прошло еще пятнадцать минут, она решила больше не ждать, когда проснутся ее родители и на цыпочках спустилась на первых этаж. Зашла в ванную комнату. Она тщательно почистила зубы, умылась и заплела себе две косички. Потом на цыпочках пробралась на кухню, приготовила себя чашку чая, положила в тарелку мучное печенье и три конфетки – и пошла обратно в свою комнату. Родители продолжали спать. Отец храпел, а мама тихо сопела. Виктория с облечение вздохнула.