«28 июля 1921 [?] года.

<…> Мой Вова[35] собирается после 1 августа недели на 2 в Вятку. Надоела ему Москва, хочется проветриться. Собирался и я с ним, но, во-первых, дорого, да и не хочется видеть Вятку в таком состоянии. Я помню ее милой, освященной воспоминаниями детства, и, Бог даст, если будет лучше, приеду будущей весной, конечно, все в руках Божиих. Вова частью может проводить время у Саши, частью у тебя, чтобы не обременять много. Как твое здоровье? Занимаешься ли огородом и столярством?

Ну, всего хорошего, а главное – здоровья. Мой привет Ольге Андреевне и всем твоим детям, пиши, твой Аполлинарий.

Никитская ул[ица], у Моста, д. 96,

Арк. М. В.»[36].

Шестеро братьев в семье Васнецовых каждый по-своему воспели северный край. Аполлинарий Михайлович как художник-пейзажист не стал робкой тенью старшего брата, а обладал вполне самобытным талантом, что подтверждают и его вятские пейзажи с образами деревенских построек, со стаффажными фигурами крестьян, отражающих неравнодушие автора к народным традициям.

Младший из братьев Васнецовых, Александр Михайлович о жизни в Рябове вспоминал так: «В окрестностях Рябова еще в значительной степени сохранялся старинный уклад жизни. Избы были черные. Оконные отверстия были затянуты обделанной коровьей брюшиной (пузырем). Никакого освещения кроме лучины крестьяне не знали. Употребления мыла не было известно. Посуда была преимущественно глиняная и деревянная… Из лиц, родившихся после 1855 г., некоторое количество было грамотных. О газетах в деревнях обычно даже не слыхивали»[37].

Виктор особенно любил летнюю пору. Тогда вятские приволья казались бесконечными, в рябовском храме по-особенному звучали колокола, и их «песня», то скорбная, то радостная, разносилась далеко окрест. Из соседней деревни Кузнецовки доносился перестук молотков – полным ходом шло строительство. И как весело было мальчикам собраться вместе после церковной службы и бежать всей гурьбой: играть в лапту, жмаканцы, чижи, или купаться в чистой воде извилистой речки Рябовки, или уходить в лес, собирать цветы, грибы, ягоды, придумывать на ходу и новые игры, и сказочные истории. Радость лета сменяли затяжные дожди осени с узорами золотисто-багряной листвы, а затем приходила суровая пора долгой северной зимы. Братьям Васнецовым гулять приходилось в морозы нечасто, по очереди – на шестерых был только один полушубок и пара валенок.

Несмотря на постоянную стесненность в средствах, семья отличались радушием. Особенно многочисленные гости в их просторном доме собирались на Рождество и Святки. Гости приносили с собой немало лакомств для детей: пряники, орехи, сушки. Об этом писал племянник Виктора Михайловича Всеволод Васнецов:

«Во тьме морозной северной ночи сияли окна дома, освещая снежные сугробы. Гости пели вятские песни, танцевали, устраивали игры и хороводы, грызли пряники, щелкали кедровые орешки – любимое лакомство северян. Приехавшие из отдаленных сел оставались ночевать.

Когда уставших от веселья гостей и хозяев начинало клонить ко сну, запевали “разъезжую” песню:

Это означало, что веселье кончается. Кто уезжал, те отправлялись запрягать лошадей, кто оставался – готовились ко сну, устраивались в гостиной на полу на войлочных кошмах, укрываясь тулупами и полушубками. Дом затихал, погружаясь по тьму до следующего праздника Рождества»[38].

В Святки не чурались старинных гаданий, играли «дружинками» и вновь немало пели. Песня сопутствовала и в будни, и в праздники, сопровождала любую работу, в ней отражались древнейшие поверья, каноны веры, обычаи и обряды русских, марийцев, удмуртов, татар, населявших вятские земли, и в целом, народное мировоззрение.