Я обессиленно упал задницей на влажный пол пещеры, вытер со лба пот и с вымученной улыбкой выдал:

– Ох, хорошо побегали. Говорят, что это полезно для сердца, кровообращения и лёгких. Можете не благодарить меня.

– И в мыслях не было, – простонал Марк, который лежал в позе звезды и сопел всеми отверстиями, пытаясь отдышаться.

– Вик, – устало проговорила Вероника, добавив в голос желчи. – В следующий раз, когда ты что-нибудь придумаешь, напомни мне об этом подземелье.

– Скучные вы, – фыркнул я и взял в руки ящичек.

Он оказался закрыт на небольшой навесной замочек. И мне не составило труда сломать его при помощи крепкого охотничьего ножа. Я открыл крышку и увидел шестнадцать вертикальных, прямоугольных отделений, оббитых мягким бархатом. В двенадцати из них обнаружились вытянутые сосуды, похожие на пробирки. Каждый был закрыт пробкой. Я вытащил одну склянку и в отблесках лежащего возле Марка фонаря, сквозь стекло, увидел чёрную жидкость.

– Вот ты какой Аленький цветочек, – прошептал я, разглядывая добычу.

Жидкость не вызывала у меня отторжения, хотя мне и было понятно, что её добыли из крови бесноватого.

Интересно, сколько крови надо на такое количество эссенции? Длина сосуда не превышала десятка сантиметров, а диаметр был равен – двум сантиметрам. И сколько нужно выпить эссенции, чтобы поднять один уровень? И какие будут последствия? Во мне заведётся бес, как в ректоре? Или они в нём появились по другой причине? Может, он проводил какой-то эксперимент? В покойных Бранде и проректоре бесов вроде бы не было. По крайней мере, я их никак не ощутил.

– И что ты теперь будешь с этим делать? – кивнула на сосуд Вероника и откинула со лба прилипшие волосы.

– Отдам Люпену. Пусть изучает, – проговорил я и осторожно добавил: – Конечно, в идеале нам бы надо вернуться в ту комнату и…

–…Об этом не может быть и речи! – отрезал Марк и со старческим кряхтением принял сидячее положение.

– Ладно, ладно, я не настаиваю, – выставил я перед собой руки и услышал глухой удар в дверь, ведущую прочь из подземелья.

– Ого! – с неприятным изумлением выдохнула Вероника, глядя на то, как между камнями зазмеились трещины.

Удар повторился и трещин стало больше.

Я стал поспешно рассовывать эссенцию по карманам, нервно наблюдая за подрагивающей дверью. Если придётся поспешно подниматься по склону, то ящичек будет мне мешать. А всё намекало на то, что взбираться на склон придётся весьма и весьма шустро.

– Господи, – простонал Марк, схватившись за голову. – Этого монстра даже не отпугивают руны, коими изнутри была испещрена дверь? Что же это за одержимый такой? И откуда в нём столько силы?

– Мутант, – пробурчал я и вскочил на ноги. – Господа и дамы, надо удирать отсюда. Чую, дверь долго не продержится.

Некромант горестно вздохнул, принял вертикальное положение и вместе с Вероникой и мной вышел из пещеры. А дальше мы все втроём с ненавистью посмотрели на крутой склон. Но делать было нечего. Пришлось штурмовать его. Наше трио принялось взбираться по нему. Мы хватались за кусты, оскальзывались на мягкой почве, уходящей из-под ног. Хрипели от усталости, помогали друг другу в опасных местах и всё-таки сумели покорить его.

А когда мы усталые и тяжело дышащие оказались на вершине склона, подле леса, из пещеры выскочил ректор.

– Твою мать, – прохрипел я, стоя в полусогнутом состоянии, упираясь руками в колени. – Авось в лесу он не найдёт нас. За мной.

Мы снова побежали. Только теперь по плутающим между деревьев тропинкам. Надо отметить, что хоть на старые дрожжи бежать было сложнее, однако лесной воздух и лёгкий ветерок оказались заметно лучше духоты и вони подземелья. Но всё равно наше трио скоро выбилось из сил.