– Иди куда шел, благородие, – ответил мне щербатый. – Это не твое дело.

– К вашему прискорбию, я стал свидетелем суровой несправедливости, – громко сказал я. – И именно после этого оно стало моим делом. Так что советую вам по-хорошему – расчехляйтесь обратно и доделайте свое дело.

Могильщики замерли, пристально глядя на свое главаря. Их было шестеро, но я спорю на что угодно, что среди них магов нет. А все остальные мне неровня.

– Мы сделали ровно то, за что заплачено, – рыкнул щербатый. – Или хочешь с нами поспорить.

– Это же аристократ, Лысый, – дернул его за рукав один из подельников. – Не говори с ним так.

– Да чхать я хотел на их велможьи рожи, – сплюнул под ноги Лысый. – Пусть хоть сам император. Я закон не нарушил, свою часть уговора выполнил. Можешь ты заплатить за нее, если такой благородный. Денюжки у тебя точно имеются.

Кстати, интересно имелись ли действительно или нет. Когда я одевался, то кошелька у себя не нашел, карманы были пусты. Карлик говорил, что деньги у меня водились после откупа дяди, а значит где-то они должны быть.

Уж не в жилетке ли?

– Насколько я понимаю, – проговорил я. – Могила в лучшем виде – это когда она аккуратно закопана, а сверху стоит надгробье. В моем представлении всегда было так. В вашем по-другому?

– В нашем да, – рявкнул Лысый, засучивая рукава и делая шаг навстречу мне. – В твоем как-то по-другому? Это твои проблемы.

– Ох, начинается, – проворчал карлик, прикрыв глаза рукой. – Сколько раз я говорил, что не стоит в это ввязываться.

Я посмотрел на него, усмехнулся и перевел свой взгляд на Лысого.

– Мои проблемы, теперь стали твоими, – я сделал шаг вперед, потом еще один и еще. Шел специально медленно и угрожающе, придавая вес каждому своему шагу. – Заканчивай свое дело, – рыкнул я ему в лицо.

Наконец, Лысый вышел из себя. Он размахнулся и выкинул руку вперед. Детский удар, от которого я легко увернулся. Уличная драка все-таки отличается от профессиональной. А он похоже был только улицами выучен.

Короткая подсечка и толчок вперед. Лысый полетел в только что вырытую им же самим могилу.

Его братия похоже не смогла этого стерпеть. Двое из них, подняв лопаты вверх понеслись на меня. Я присел, уходя от одного удара, а потом ушел в сторону, чтобы второй не задел меня своей лопатой. Схватив обе за черенок, я изо всех сил дернул их на себя, усиливая руки энергией.

Слишком легко они достались мне. Я перевернул их в воздухе так, чтобы штыки оказались вверху и угрожающе пошел на троих остальных.

Двое из них посчитали это вызовом. То ли были слишком глупы, чтобы сделать какие-то выводы, то ли на них так действовало состояние аффекта. Но они не отдавали себя отчета в том, что делали.

Первый махнул на меня лопатой. Этот удар я отбил, как мечом правым черенком. Второй ударил мне в ноги, но и здесь я чисто сработал, отбивая низ левой рукой.

Вертеть лопатами было легко, потому что руки были усилены энергией и особо проблем из-за этого я не испытывал.

Удар по хребту одному, потому удар другому и оба уже летят в разрытую могилу вслед за своими друзьями.

Оставшийся могильщик дрожал, как осиновый лист на ветру и смотрел на меня испуганными глазами.

Я бросил лопаты к его ногам.

– Закапывай их, – приказал я.

– Тебе не кажется, э-эм, что ты слегка перегибаешь палку? – дернув меня за рукав, шепотом спросил карлик.

– В самый раз, – также шепотом ответил я ему. – Ну! – нетерпеливо воскликнул я. – Я жду! Или хочешь следом за ними?

Последний могильщик на дрожащих ногах подошел к лопате, осторожно поднял ее, а потом направился в сторону только что набросанной кучи.