Еще одна стрела вылетела из-за деревьев и ударила в умбон на щите.

– Вон он! – крикнул Агнар.

– Я его вижу, – прорычал Асбьёрн.

Конунг Горм не ответил, и в лесу воцарилась тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание людей Харальда и слова, обращенные к Одину и Тору. Сигурд почувствовал, как по его спине между лопатками начал стекать пот, и сердце отчаянно заколотилось в груди. Он подумал о погибших братьях Торварде и Зигмунде, пытаясь мысленно заставить воинов конунга Горма выйти из теней, чтобы прикончить их.

Кто-то громко пукнул, нарушая тишину, и вокруг послышались смешки.

– Чего они ждут? – спросил Орн Клювонос.

– Чем быстрее они выйдут, тем скорее мы разберемся с ними и сможем вернуться домой. Меня мучает жажда, вроде той, что вечно нападала на Стирбьёрна после того, как тот кувыркался в соломе с темноволосой красоткой, которую привез из Фёрдесфьордена.

– Они ждут тех, кого оставили следить за прибрежной дорогой, – ответил ярл Харальд, и Сигурд понял, что он прав. Конунг Горм разделил свои силы, потому что не знал, какую дорогу выберет Харальд.

– Значит, нам нужно атаковать их прямо сейчас, – сказал Клювонос, сплюнув на землю, усеянную иголками.

– Только после тебя, Орн, – сказал Харальд, но тот остался неподвижен, как скала.

– Траханый идиот, – проворчал кто-то в сторону Орна, и он тихонько выругался.

Даже если Бифлинди и ждал подкрепления, наверняка он привел сюда более чем достаточно людей, чтобы разобраться с двадцатью воинами из Скуденесхавна, и все это знали. И тем не менее Харальд не хотел разрушать «стену щитов», особенно учитывая, что они так и не увидели тех, кто пришел их убить.

– Ты устраивал рейды на людей, которых я поклялся защищать, ярл Харальд, – прозвучал обвиняющий голос конунга Горма, и его слова пронеслись по лесу, каким-то непостижимым образом заполнив его.

Это было неправдой, или те люди заключили с конунгом союз, о котором он забыл сообщить Харальду. Впрочем, правда сейчас не имела значения, Бифлинди требовался повод, чтобы оправдать то, что он нарушил клятву, данную ими друг другу.

– Ты лжешь! – крикнул ярл Харальд, который по-прежнему стоял, гордо выпрямившись и расправив плечи, квадратные, словно красный парус «Рейнена», подставив грудь под стрелу, если кто-то осмелится ее выпустить. – Ты и ярл Рандвер – змеи из одного гнезда. Мне интересно, ты используешь его как женщину или он – тебя?

Более страшного оскорбления, которое один мужчина бросал в лицо другому, просто не было, и в лесу воцарилась гробовая тишина – все ждали, что будет дальше.

– Мы заключили с Рандвером договор, – заговорил наконец конунг. – Он стал силен. И дал мне достаточно причин, чтобы я согласился быть его союзником.

– Ты хочешь сказать, он дал тебе серебро, – уточнил Харальд. – А в благодарность ты собираешься отдать ему мои земли. И мое серебро.

Справа послышался звон оружия и перекрикивающиеся голоса впереди.

– Сукиных сынов уже отлично видно, – прорычал Сорли, показав копьем на воинов, выстроившихся в линию и направлявшихся прямо к ним.

Их было около тридцати, и они, точно волки, крались между деревьями, не особо поддерживая строй.

– И вон там. – Сигурд показал копьем вперед и налево, где появился еще один отряд, прикрывавшийся щитами.

– Волосатые яйца Тора, схватка будет нелегкой, – сказал Фроти, почесывая нос грубой внутренней поверхностью щита.

– Я знаю, что мне не суждено умереть здесь, – пробормотал воин по имени Орлиг. – Я встречу свою смерть в морском сражении или вообще останусь в живых.

– Ему так сказал старый священник, который пришел в Скуденесхавн прошлой зимой, – пояснил Финн, – и ты глупец, если ему поверил, Орлиг, потому что мне он предсказал, что я разбогатею, когда прилетят стаи красных птиц. Я видел больше куликов, бекасов и красных мородунок, чем за всю свою жизнь, но серебра у меня не прибавилось.