– И что это, по-вашему, такое?

– Пока сложно сказать. На пластинах были обнаружены остатки каких-то химвеществ; одним из специалистов было высказано предположение, что нам отправили пачку фотографий.

– Серьёзно?! – руководитель космического агентства подался вперёд от возбуждения. – И там на них что-нибудь видно?

– Абсолютно ничего. Если что-то и было, то наши адресанты не рассчитали устойчивость покрытия к космической радиации – за неимоверно долгие годы полёта она начисто сожгла все изображения. Там только пустые пластины.

Лори Болден стукнул кулаком по столу:

– Чёрт! Ладно, продолжайте работу с другими устройствами. По поводу осторожности я, конечно, напоминать вам не буду, но хочу вас попросить воздержаться от каких-либо комментариев о своей работе перед представителями прессы. Я знаю, что они разбили бивуак рядом с нашими ангарами и регулярно предпринимают вылазки, но вы не должны поддаваться на их провокации. Это уже моя забота, и любая информация в СМИ в любом случае должна предварительно проходить через Болдена.

– Конечно, сэр, – кивнул головой Ричард, поднимаясь.

Джейкоб Картер уныло сидел в своём шезлонге, глядя на небо. Из-за плотных туч звёзд было не видно, но астрофотограф всё равно смотрел вверх с какой-то опаской.

– Боже мой… – проговорил он, устало закрывая глаза и поднося к губам банку с пивом.

Какая находка, какое открытие в астрономии – да и в любой другой науке – могло бы сравниться с тем, что обнаружил Джейкоб? Разве это не мечта любого астронома, любого учёного? Да и, по сути, обнаружить следы инопланетной цивилизации – разве не к этому, скрыто или явно, стремилось человечество последние десятилетия? Лучше всего такое желание землян вступить в контакт с представителями чужих цивилизаций продемонстрировано золотыми пластинами «Вояджеров» и «Пионеров»… так почему же теперь Картер испытывает такое странное чувство пустоты?

Немного поёрзав в шезлонге, Картер сам себя одёрнул: не пустоты, а самого настоящего страха. А ведь как удобно было быть единственными разумными существами во Вселенной!..

Что же теперь будет? Раз с нами смогла связаться одна раса – сможет связаться и другая… а кто-то, возможно, нанесёт и визит. Кто знает, каков современный уровень развития существ, отправивших к Земле свой исследовательский зонд ещё несколько десятков тысяч (ну или сколько там?!) лет назад?

Ни новая должность начальника отдела, ни солидный гонорар от руководства НАСА и почётное членство в различных обществах и клубах, ни участие в популярных телепрограммах и вечерних шоу как первооткрывателя «гостя из иных миров» не доставляли Джейкобу радости. Более того, астрофотограф больше не мог снимать небо – это занятие наскучило ему и стало казаться уже каким-то бессмысленным.

И хотя в этом Джейкоб не признавался даже себе, всё чаще астроном ловил себя на мысли, что больше всего ему хотелось бы, чтобы всё было как раньше – когда были только мы, люди, всесильные и единственные в своём роде.

– В общем, ситуация такая, – начал свой доклад Грегори Мейсон, как только Ричард вошёл в отдел. – На «объекте А» …

– Где? – не понял тот.

– «Объект А». Это рабочее название платинового цилиндра, извлечённого из капсулы «Бродяги».

– Понятно. Продолжай.

– Так вот, на нём мы обнаружили микроскопические борозды.

– Так, – задумался Ричард. – И какие у вас возникли предположения?

– Вы помните, что мы отправляли с «Вояджером»? – неожиданно спросил начальника Грегори.

– Ну да, – удивился Ричард. – Золотую пластину, диск…

– Вот именно, – значительно поднял палец теоретик. – Мы решили, что платиновый цилиндр – не что иное, как аналог нашего золотого диска с записями приветствия и звуками Земли. Сам по себе он очень похож на объёмную пластинку для допотопного граммофона.