– Но ведь они должны быть здесь, он так говорил, – не слушая кошку, продолжил Матфей. – Что-то не так. Они должны быть здесь, должны сторожить его дом, пока он не вернётся.

– Это собаки, господин, – презрительно фыркнув, произнесла кошка. Короткий ворс на её гибкой узкой спинке встал торчком: Сеера чувствовала себя во дворе Виктора крайне уязвимо. – Что взять с блохастых шавок, слоняющихся по помойкам и служащих любому за кость?

– Насколько мне известно, и кошки не брезгуют помойками, – тут же вставил своё едкое словцо Гамаюн.

– Как и вороны, – холодно парировала Сеера и одарила ворона не самым ласковым взглядом. – Но у нас есть достоинство!

– Что?!

– Нужно идти к Юне, – раздался голос Матфея. Он находился в стороне от назревавшей перепалки союзников, кокон тревог стягивался вокруг него плотнее, грозя намертво спеленать и лишить воли трезво мыслить. – От неё позвоню на работу Виктора. Мне нужно знать, что с ним всё в порядке.

– Ну вот, снова – здорово, – недовольно пискнул Рарог, ненадолго прикинувшись мёртвым в кармане.

– Я всё равно хотел со всеми попрощаться лично, – заявил Матфей, игнорируя чересчур уж громкие вздохи из кармана.

За спинами союзников в непроницаемой толще окна сверкнули два крошечных медовых огонька и тут же погасли. Гамаюн, круживший в тот момент над прямоугольником распахнутых ворот, уловил причудливый блеск, но задержавшись взглядом на оконном стекле и более не видя там ничего странного и подозрительного, решил – то игра солнечного света.

Как только Матфей и прислужники скрылись из виду, с задней стороны дома на дорожку выбежал серый кот, устремившись вслед за чужаками.

Им повезло, Юна была дома и встретила их.

– Я сегодня выходная, Фей, – улыбнулась она. Её обычная приветливая улыбка отдавала искренним удивлением от образовавшегося в неурочное время друга да ещё и в столь необычной компании. – Мне завтра на работу. А ты чего не в Вижине? И откуда с тобой столько живности?

На последнем курсе университета уже училось проще, вполне можно было себе позволить совмещать дневную трудовую занятость с учебной деятельностью без ущерба в ту или иную сторону. Вот Юна Дивия и подыскала себе подработку: курьерскую должность в одной частной типографской конторке. Шел крайний семестр, за которым впереди полгода дипломной работы, затем защита корочки социолога, а там уже полноводное течение свободного выбора жизни.

– Долгая история, Юн, – торопливо отозвался юноша, проходя вслед за девушкой на кухню. – У тебя есть рабочий номер Вика? Нужно позарез с ним связаться.

– Что-то случилось? – насторожилась она и вдруг, заметив Рарога, вытянувшего голову из кармана куртки вскрикнула. – Что это?!

– Возмутительно! Я не что – я кто! Я – саламандр! – пропищал ящер, чьих слов, естественно, разобрать Юна не могла, слыша лишь тонкий, надсадный писк.

– Это – Рарог, – без обиняков сообщил Матфей. – Он саламандр из рода Огненных. Это Сеера, – он указал рукой вниз на кошку, та с любопытством осматривала помещение, где семейство Дивия собиралось за огромным столом и вкушало пищу за завтраком и ужином, и всё реже за обедом. – А это Гамаюн из рода Чёрных. О нём я тебе говорил.

Ворон смиренно сидел на правом плече союзника-человека, когда тот вошёл в Юнин дом, но как только его официально представили, покинул вынужденный насест и с раскатистым, но коротким карканьем приземлился на край выпуклой спинки самого высокого стула.

– Дедушке это не очень понравится, – продолжая растеряно улыбаться, выговорила девушка.

– Мы ненадолго, Юн, – заверил её друг. – Только дозвонюсь до Вика и после уйду.