И вновь огонь рассёк ночь, но на сей раз пополам. Он сжёг её завесы, подъел её крошечные уголки, он не оставил ей шанса на спасение. Ну, конечно, огнём управляли его друзья – Виктор и Эрик. Они как всегда рядом, когда он в них отчаянно нуждается. Но и их торжество вышло кратким. Ветер, налетевший ниоткуда, сорвал лепестки огня и унёс прочь, оставив ребят без единой искорки. Темнота узнала. Она тут же заволокла его друзей грязным туманом, который скрутил их по рукам и ногам. Они не могли шелохнуться, они задохнулись в ядовитом зловонии преисподней, что вобрала их паучьими лапами. Матфей остался один на один с тьмою своих мыслей.

«Спи, хватит мучиться по пустякам, спи! Я заждался тебя».

Вкрадчивый шепоток ветерком пронёсся над его головой, спроваживая последнюю мысль, и Матфей ощутил, что засыпает.

Странное ощущение себя вне своего тела и яркий обжигающий глаза свет, который вытеснил неприятное чувство, пробудили Матфея, когда он неожиданно обнаружил, что стоит в ванной комнате напротив зеркала, а не лежит в кровати.

Руки с какой-то неимоверной силой вцепились в край раковины, будто пытались раскрошить её. Матфей чувствовал боль в пальцах, мышцы ныли, но разнять мёртвой хватки не мог, равно, как и отвести взгляд от зеркала.

Серебряная амальгама потускнела и налилась чернотой. Аспидное море клокотало и бурлило за хрупкой гранью стекла. Но не это завороживало юношу – на него из глубин зеркала смотрело его же отражение, но суть – полная противоположность. Смуглолицый и темноволосый «Матфей» с наглой ухмылкой разглядывал своего оппонента напротив. Карие влажные глаза вспыхнули золотистыми искорками.

– Ну, здравствуй, моя копия, – довольный осмотром первым заговорил двойник Матфея. Его голос булькал и глухо шипел, как при помехах в радио. – Наконец-то ты соизволил уснуть. Еле твоих дружков отвадил.

Матфей не мог поверить, что это всё взаправду. «Это сон, ну, конечно, сон».

– Э, нет, копия, – возразил его мыслям зазеркальный «Матфей» и разразился фальшивым, злобным смехом. – Всё как раз на самом деле. Это в кроватке ты спал, такой сладенький, такой беззащитный, слюни пускал. Аж тошно. Мне и подобраться к тебе никак не давали. То одна влезет, то другие.

– Ты кто? – Матфей сам не понял, вслух он это произнёс или мысленно.

– А ты как думаешь, двойничок?

Отражение улыбнулось, но только миловидная и приятная улыбка, присущая Матфею, на его копии разошлась в плотоядный оскал.

– Эй, я рассчитывал, что ты не такой чурбан, каким я тебя в доме Счетовода нашёл, – притворился разочарованным Псевдо-Матфей. – Сколько усилий стоило тебя подманить к тому пыльному зеркалу. Ты даже представить себе не можешь, сколько защитных оберегов на его оправе. Я весь выдохся, – с долей возмущения добавил он, но тут же перешёл на доверительный тон, – но дело того стоило. Старик поздно спохватился, куда ему, не юнец давно.

– Кто ты? – вновь повторил Матфей дрогнувшим голосом.

Мысли, погребённые ночной тьмой в пустоту, вновь заворошились и подняли с глубин подсказку, от которой хотелось бежать прочь, куда глаза глядят. И не оглядываться. А лучше – разбить зеркало. Нет, все зеркала.

– Ну же, ты уже знаешь, по глазам вижу, – промурлыкало по ту сторону зеркала порождение морока.

– Демон!

– А-ха-хах! Вот рассмешил, умора! – неистово забулькал в новом приступе смеха зловещий близнец. – Демон не я, а ты. Однако мне досталась тупоголовая копия. Что ж, придётся повозиться.

– Что тебе нужно от меня?

– Вот, вопрос сути. – Смуглое лицо вмиг стало серьёзным. – Мне нужен ты. Даже не ты, а твоё тело. Это, конечно, не скорое дельце, но оно того стоит. Я наконец-то переберусь на ту сторону, ну а ты… ты займёшь моё место.