Стремительная юность пронеслась перед её глазами несколькими образами, не тронувшими её чувств, но оказавшимися полезными в ином качестве – в амплуа посредников. А вот и тот, кто затронул струны сильнее. Револьд. Это имя на вкус отдавало терпкой горчинкой, пикантной и … желанной. Зиновия удивилась этому открытию: до сих пор она относилась к вурдалаку исключительно, как к временному пристанищу, удобному покровителю, полезному инструменту для достижения высшей цели. Но вспомнив его сильные руки и крепкие пальцы на своём теле, его худой, но не лишённый изящества торс уже под касанием её ладоней, его ненасытность и требовательность в ласках и одновременная щедрость в отдаче, она даже пожалела, что оттолкнула этого мужчину. Но он никого не любит, напомнила она себе, никого, кроме мертвячки-жены. Все женщины для него – бледные тени, отголоски его Марии. Это увещевание отрезвило её, но всё же сожаление о великолепном любовнике, к которому она – нехотя Зиновия всё же признала – питала чуть большее, чем банальный интерес. Если бы всё переиграть сначала… но опять же нельзя войти в одну реку дважды – закон незыблем для всех.