– Вас интересует мой сын, – не желая подпускать незнакомца к себе так близко, резковатым голосом заявил отец Матфея. – Не надо строить из себя психолога-любителя, я знаю, зачем вы здесь. Я и жив только по этой причине.

«Вот это крепыш! – восхитился Саркар. – Его бы в наши ряды, да побольше таких, как он, тогда бы давно покончили с вурдалачьим гнильём».

Однако он ничем не выдал и доли изумления.

– Уважаю деловую хватку. Что ж, вы правы, нас, в частности меня, интересует, где может скрываться ваш сын и его приятели.

– Я устал повторять, что понятия не имею, где он может находиться, – поморщившись, выговорил Юстин. Эта фраза, порядком приевшись, набила оскомину. – Да и знать не желаю. Ваши гончие псы способны вконец измотать и затравить любого. А знал бы, тем более, ничего не сказал.

Саркар и бровью не повёл.

– По псам специализируются вурдалаки, – решил внести ясность Бессменный. – Кстати, они рьяно ищут вашего сына, пока неуспешно, но это пока. Наши методы более тонки. Вам следует понимать, что рано или поздно Матфей попадёт в руки. Вопрос в том: в чьи? Астрогор, безусловно, церемониться не станет и обратит парня. Долго ли он протянет на крови?

Злость, теплившаяся на дне, подавляемая увещеваниями, на этот раз рванула ввысь. Юстин поднялся и выпрямился, возвысившись над оппонентом едва ли не на голову. Кулаки сжались и дрожали от желания влететь со всего маха в надменное лицо праведника и бить его, бить, пока кожа не лопнет и кровь не омоет костяшки рук.

– А будто бы, угодив в ваши лапы, Матфей будет жить долго и счастливо? – зарокотал гневный бас. – Да вы же его сотрёте с лица Терриуса! Вы боитесь таких, как он, будто всеслух – это чума.

На всякий пожарный Флегонт Саркар отступил назад на три шага, хотя подобная мера в его восприятии расценивалась, как трусость. Но этот взбешённый великан, запертый в клетке, способен был на многое, если его не остудить, если не припугнуть.

– А вы как считаете, это дар Творца или проклятие? – сквозь зубы процедил праведник, внимательно следя за мимикой лица допрашиваемого и неприметно подсматривая за ручищами, от которых могла исходить непосредственная угроза.

Конечно, Саркар свалял дурака, оставшись один на один с доведённым Дьявол знает до какого эмоционального состояния заключенным, но на то был свой, особый расчёт.

– Судя по всему, это наказание Дьявола, – прорычал Катунь-старший. – Бегать, ловить, загонять в угол невиновного человека лишь за то, что он единственный понимает речь животных.

– За подобную способность в древности сжигали на кострах по обвинению в колдовстве, – невозмутимо провозгласил Бессменный, не выпуская из поля зрения светлые глаза Юстина.

– А вы его безболезненно усыпите, как больную псину, так?!

Самообладание разваливалось на части, гнев, копившийся долгое время, требовал свободы. Юстин Катунь шумно дыша и до крови вонзив пальцы в ладони, изо всех сил оттягивал пелену красного, что накрыв разум, могла привести к непоправимому.

– Не нужно утрировать, господин Катунь, – в голове праведника дёрнулась струна. – Вы не глупец, это очевидно. Если парень достанется вурдалакам, они с его «способностью» натворят дел. Это не нужно никому. А мы о мальчике позаботимся.

– Не верю! Вы лжёте! Всё, всё ложь от начала до конца! Вы лжец!

Юстин, теряя контроль, двинулся на оппонента, выставляя перед собой кулаки. Ещё шаг и …

– Подумайте о жене!

Сталь в голосе Саркара, точно плеть с металлическими шипами, прошлась по рукам и лицу. В шаге от недруга Юстин Катунь замер, широкие плечи опали, руки бессильно повисли, разжав кулаки. Если бы он был один у праведников, то не остановился.