– В точку.

– Зря. Хорошая книга, тем более, что тебе друзей не хватает.

– Давай без психоанализа, док, ты итак уже сегодня обрадовал. – съязвил Сергей, нацепляя свою зимнюю куртку в гардеробе.

– Чем?

– Да ничем, ничем, успокойся и займись своими делами. – как-то не в тему и довольно искусственно Колязин завершил разговор.

Уже на улице его брал гнев: “Зачем он это сделал? Поиграть две недельки не мог без клавишника!? Нашёл, понимаете ли! Как же он меня бесит в этом году! Зачем он её заманил сюда и как? Идиот. Просто идиот. Показушник и очкавтиратель! Строит из себя божий одуванчик, а сам – тот ещё корыстник. Всё время перед Ивановной выслужиться пытается, догодить и шуточкой обменяться. Не дураков дело – помогать. Лучше бы взахлёб там обчитался, но не так, как он поступает. А толку уже, что с него взять? Ничего. Балбес и только.”

Прошла неделя. За это время четвёрка, разграбившая Миёры, продала перфоратор на барахолке, сумма была разделена на четыре, как и все товары до этого, вроде плазмы, лопаты, тачки и стремянки. Преступная деятельность уже принесла в карман Колязина более ста пятидесяти долларов в валютном эквиваленте, которые пока никуда не спустил. Валера вложился в новую видеокарту для компьютера. Оскар и Игорь, судя по всему, стали покупать что-то посерьёзнее сигарет и алкоголя. Сергей кроме делёжки денег с Дерюгой и Шатоваловым никак не пересекался, считая, что гусь свиньям не товарищ.

Четверг. Снова репетиция. Сергей сильно устал, но отказать в просьбе Раисе Ивановне не смог и молча вынес из-за кулис пульты11. Тут же на сцене раскладывался саксофонист Коля, вытирая свой золотистый инструмент тряпочкой, и басист, регулирующий звук на усилителе. Вокалистка Алиса сидела в телефоне, Раиса Ивановна же настраивала у акустического пульта микрофоны.

Боковые двери открылись и из них вышел Максим, следом скромно прошла Инесса Шостакович.

–Раиса Ивановна! – крикнул ударник.

–Эу!? – ответила та и оторвалась от настройки микрофонов на источник звука, издавший её имя и отчество.

– Вот! Я привёл пианистку! – довольствовался Максим.

“Пф… Ну и рожа, будто лепрекона привёл. Сколько гордости, сколько бахвальства, как же он меня раздражает”, – подумал Колязин.

Максим оставил пианистку и взошёл на сцену для расстановки ударной установки. Инесса обменялась с сидящей Алисой “приветами” и просто стояла, ждала, пока к ней подойдёт руководитель. Сергей пугливо посматривал в её сторону, тут же прятал глаза и продолжал что-то регулировать на усилителе, хотя всё уже было идеально подобрано.

Наконец-то Раиса Ивановна подошла к новенькой. Она представила себя и коллектив, а затем спросила, будет ли у неё получаться ходить на репетиции.

– Посмотрим, – ответила Инесса, – у меня загружен день, возможно, я скоро откажусь от факультатива, тогда будет больше возможности посещать репетиции.

– Что же, хорошо, давай посмотрим на твои навыки игры по нотам.

Раиса Ивановна предложила девушке синтезатор, на что та немного растерялась.

– Что такое?

– Стоя, я никогда не играла.

– Ничего страшного, там всё то же самое, что и на пиано, местами даже проще, а с кнопками я помогу.

Руководительница отвела Инессу к инструменту. Сергей почти всё время разговора смотрел на одноклассницу, разглядывал её волнистые волосы, собранные тёмно-зелёным обручем. Ему было ужасно не по себе, потели ладони. Он пытался увлечь себя наигрыванием какой-то мелодии, но Раиса Ивановна попросила его пока не извлекать никаких звуков. Она следила за тем, как Инесса по нотам играет аккорды на синтезаторе. Сергею казалось это странным, эти звуки были теми же, что он уже слышал не раз, но всё-таки другими, не теми, что играла Карина. Он взглянул на Максима, который пытался беззвучно изображать крутую игру на установке, и в который раз начал думать гадости про него. Руководительница с пяток минут позанималась с Инессой и разрешила коллективу медленно начать играть со вступления.