– Да, Ваня. И уже посмотрела, – по необъяснимым причинам дрожащим голосом ответила она. – Мы настолько озадачились зачатием гениального ребенка, – она сглотнула образовавшийся ком в горле, – что не подумали как он будет жить после рождения. – Дарья дёрнулась, будто по её телу проползла стая жуков.

– Разве не так же, как мы, только учиться по другой программе? – насторожился мужчина.

– Нет, Вань. Я думала нас просто будут контролировать, а оказывается его сразу после рождения заберут в интернат. – она тихонько взвыла и отвернулась от мужа, – Великие не могут быть воспитаны родителями, тем более, если родители бесперспективные.

– Как? – он не верил словам. – Ники не будет жить с нами?

– Нет. И нам позволят видеть его только несколько раз в год и то после пяти лет. Они пишут, – женщина обернулась, подошла ближе и показала на широком браслете выделенные жирным строки, – что только тогда мы не нанесем ущерба его сознанию. Нас представят как биологических родителей. Скажут, что мы зачали и произвели его на свет. Бездушные существа! Наш мальчик будет расти совсем один, с чужими людьми, без нас! – голос женщины срывался всё больше, – Мы, обслуживающий персонал, живем ради мира во всём мире, а наш малыш, – с трудом закончила она и начала всхлипывать, – Ники…, – Дарья прерывисто задышала не в силах сдержать слёзы. Но, опомнившись, что беременна и волноваться нельзя, сделала глубокий вдох и добавила, – Он станет биоинженером. Наш малыш будет великим учёным.

– Но он никогда не будет считать нас родными…, – Голова Ивана закружилась и наполнилась гулким шумом. Новости откликнулись болью в области сердца и он присел на кровать. – Мой сын… Но… Как же так?

Дарья села рядом и обняла его:

– Ваня, – с рыданиями выдохнула она, – мы не виноваты. – Ванечка, наш малыш будет счастлив, пусть даже и не с нами. Всё, что мы можем дать ему после рождения – это имя.

По длинному коридору, освещённому лампами дневного света, вяло бредёт пятилетний мальчик. Сегодня его заставили пойти на первую встречу с биологическими родителями. В голове малыша гулко бились мысли «Зачем тратить на это время? Почему нельзя отказаться? Они дали мне жизнь и на этом их задача завершена». Верхняя пуговка его темно-серого строгого жилета расстегнута, а волосы взъерошены. Никанору, будущему гениальному биоинженеру, присуща небрежность. Например, он считает бессмысленным тратить время на расчесывание волос. Если делать это по четыре минуты каждый день, получится тысяча четыреста шестьдесят минут в год – целые сутки, потраченные впустую. Он, как никто другой, знает ценность времени. Первый учитель Никанора, который был с ним до пяти лет, по секрету рассказал, что мальчик может занять самую высокую позицию из всех существующих в министерстве здравоохранения и совершить огромный прорыв в биоинженерии. Но только при условии, что он не будет тратить время впустую, ведь согласно плану его развития, полученному от инновационной версии сканера потенциала, задатки гениальности с каждым годом будут затухать если на ежедневной основе не тратить максимум усилий для личного развития.

И сейчас ему придется общаться целый час с недалёкими, незнакомыми людьми на отвлеченные темы, стараясь приглушить знание о том, что он теряет время зря, что он с каждой потраченной минутой спускается на ступень ниже вместо того, чтобы развивать свои таланты и расти. «Социализация – неотъемлемая часть жизнедеятельности человека в современном мире, – говорит новый учитель, – не социализированный ребенок произрастает в существо неконтролируемое, способное спровоцировать деформацию устоев общества. Именно поэтому вы обязаны познакомиться с биологическими родителями». И когда Никанор на слова учителя хотел было возмутиться, то заметил за собой слишком детское поведение, как у остальных, но совсем несвойственное для него. Он испугался, что даже мысль о том, чтобы идти не по плану образования, уже делает его хуже. Хорошо, что согласно программе, он прошёл месячный курс подготовки к этой нелепой встрече. Никанор узнал, что до конвенции любому ребёнку говорили, что тот самый умный даже если это было совсем не так. А в итоге получалось множество взрослых с деформированной психикой и не объективным взглядом на реальность. Так что, решил он для себя, лучше потерять час, общаясь с бесперспективными родителями, чем всю жизнь предаваться заблуждениям, навязанным своей же психикой. К тому же, обязательной была встреча только один раз в год, а ещё две по желанию и согласованию сторон.