Если бы. Потому что вчера они сосредоточились на совершенно других темах для разговора. В любом случае я ограничилась кивком. Никто не должен догадаться, что я понятия не имею, что здесь вообще происходит. Нельзя, чтобы мои более осведомленные соученики сочли меня еще более сумасшедшей, чем до этого.

– Хорошо. – Мистер Бухари обернулся. – Может кто-нибудь, пожалуйста, принести зеркало?

Зеркало? Я так ужасно выгляжу? С трудом удержалась от желания коснуться лица.

Двое довольно молодых учеников, как мне показалось, лет тринадцати, сдвинулись с места и приволокли зеркало размером с подвальную дверь, которое стояло в углу лаборатории, и поставили его рядом со мной.

– Как ты, возможно, заметила, некоторые объекты в этой школе одержимы призраками. Дело в том, что многие призраки чувствуют себя одинокими и ищут возможность проявить свое существование. В некоторых случаях они выбирают предмет или место, которое могут объявить своим обиталищем. В нашей школе это по большей части двери. Так у призраков появляется некоторое влияние и работа.

Это я уже хорошо усвоила.

Мистер Бухари показал на зеркало.

– Но этот призрак, который при жизни был известной прорицательницей-медиумом в Румынии, выбрал для себя зеркало. Он, этот призрак, помогает нам оценивать новых учеников и их таланты. – Взмахом руки мистер Бухари подозвал меня ближе. Я разглядывала внушительную складку у него на лбу, просто чтобы не смотреть на остальных учеников.

Зачем я только сюда явилась? Ведь могла же в этот момент стоять у своего обрыва в Роки-Маунтин, а потом выпить какао с Джаредом и Реми в хижине рейнджеров. Может, мне стоит позвать Реми? Но тут мне подумалось, что все, кто здесь присутствуют, тоже могут видеть призраков. Они решат, что я позвала его, чтобы он поддержал меня, трусиху, во время этой процедуры. И не то чтобы они будут сильно неправы.

– Не бойся, это не больно. – Мистер Бухари улыбнулся еще немножко шире. Он видел меня насквозь.

Мне нужно срочно поработать над невозмутимостью. Я постаралась воспринимать происходящее как можно равнодушнее.

– А что будет, если у меня не окажется таланта ни для одного СО? – мой голос почти превратился в скрипучий шепот.

– Может, кандидатка для пятого отделения? – хихикнул невысокий, но крепко сложенный юноша в очках. Он толкнул того, кто стоял рядом с ним – тот смотрел на меня с видом скучающего вампира.

Пятое отделение? Это шутка какая-то?

– Если у тебя не обнаружится особенных талантов в области экзорцизма, охоты за призраками или общения с ними, тебя определят в СО по их исследованию. Вот в эту группу. – Широким движением руки он обвел своих учеников. И тут мне стало ясно, почему они держатся от меня в стороне. Ведь это означало, что присутствующие здесь – ученики, у которых меньше всего талантов. Они явно надеялись, что я провалю тест. Они конфликтуют с другими отделениями? Или более талантливые их дразнят?

– Нет ничего постыдного в том, чтобы присоединиться к призраковедам. В конце концов, есть еще много неизученного. Ты наверняка уже знаешь, что существует различие между полтергейстами и нормальными призраками. И именно в эти времена особенно важно изучить отношения между ними.

В эти времена?

– Медиумы по всему миру помогают людям общаться с умершими близкими.

Когда я услышала эти слова, мое сердце на несколько секунд забилось быстрее. Значит ли это, что они помогут мне увидеться с Новой?

– Экзорцисты помогают исцелять людей, одержимых призраками. Такие призраки могут прицепиться к человеку, как паразиты, и их нужно вытянуть из тела. А охотники за призраками разбираются с полтергейстами, которые заводятся в домах и пугают людей до смерти. Все четыре группы делают важное дело не только для этой школы, но и для всего человечества.