Бурный поток мыслей прервал померкший свет, что всё это время лился от небесного свода яркими лучами и теперь пропал, перекрываемый чьим-то силуэтом. Это была она. «Опять она. Прям наваждение какое-то». Незнакомка склонилась над Мел. Волосы струящимися локонами спадали с плеч и касались стеклянной преграды. Она положила руку в том месте, где упиралась кисть Мелинды, точно повторяя контур её ладони. От прикосновения вдруг стало очень тепло, будто и не было холодного препятствия. На лице её более совершенной копии мелькнула грустная улыбка. Опустив руку, девушка начала пятиться назад, во тьму, которая царила за спиной. От чего-то возникало ощущение, что Мел её больше не увидит, и это приводило в отчаяние, как будто частица собственного «Я» откололась и уходила во мрак безвозвратно.

Вдалеке стали различимы звуки, и Мелинда расслышала мужчину, который властным голосом кричал на кого-то.

– И что? У меня есть дела поважнее!

Резкий грохот закрывшейся двери заставил её подскочить.

Всё вдруг исчезло, но приятное ощущение тепла в руке всё ещё сохранялось и действовало успокаивающе. В глазах двоилось и темнело, а голова раскалывалась на части так, словно по ней пробежалось стадо бизонов. Посмотрев на свою ладонь, Мел поняла, что её держит маленькая, бледная, морщинистая ручка, явно принадлежащая старому человеку.

– Да что за ерунда? – Мелинда пыталась сконцентрироваться, и когда всё-таки пазлы окружающей обстановки собрались воедино, она поняла, что не одна. Её внимательно изучали маленькие глазки, вокруг усеянные глубокими морщинами, а на губах старушки светилась добродушная улыбка. Она держала правую руку Мел, слегка поглаживая, будто успокаивая.

– Точнее и не скажешь, – прокомментировала женщина её замечание, продолжая улыбаться. – Признаться, ты здорово меня напугала! Как, впрочем, и всех остальных, до чёртиков! – Уже тихо захихикала она, прикрывая рот ладонью.

Вид у неё был, как у маленькой чокнутой старушки. Классическим такой образ явно не назовёшь. Платье яркого персикового цвета с броским красным орнаментом в стиле хиппи, вышедшее из моды, наверное, лет так тридцать назад. Пальцы сплошь унизаны безвкусными перстнями, а на левом запястье цветная татуировка-бабочка. Седые поредевшие волосы на прямой пробор спадали до плеч тонкими сосульками, среди них виднелось несколько косичек, две из которых, у висков, были подняты и скреплены на затылке.

– Деточка, ты хорошенько стукнулась головой, а потом и вовсе потеряла сознание. Откуда в таком худеньком тельце столько силы? – старушка потрепала Мелинду по руке и, облокотившись об изголовье кровати, на которой Мел и очнулась, продолжила: – Так что тебе лучше ещё полежать, я тебе тут парочку таблеток принесла.

Мелинда подозрительно уставилась на стакан воды и несколько таблеток, лежащих на прикроватной тумбочке, гадая, стоит ли вообще хоть что-то принимать от престарелой ненормальной хиппи.

Убранство комнаты так и кричало о роскоши и больше походило на средневековые покои какого-нибудь знатного вельможи, чем на современное помещение. Мелинду уложили на кровать с прозрачным балдахином, застеленную прохладным белым шёлковым покрывалом, украшенным тёмно-синими узорами. Белые стены были увешаны картинами, которых она не могла разглядеть из-за проблем с фокусировкой. На тёмном паркетном полу распростёрся шикарный ковер, тоже белого цвета, на котором сейчас аккуратно разместились её потрёпанные кроссовки. И, переместив взгляд на свои порванные джинсы и футболку, девушка захотела вскочить с кровати, чтобы ничего здесь не выпачкать.