Что ни день в их уютной избушке пахло то ухой из наловленной Риткиным отцом корюшки, то наваристой похлебкой из собранных братьями боровиков. К завтраку варились вкусные домашние яйца с яркими желтками, а если Ритка просыпалась пораньше, то и картофельные калитки могла состряпать.
Между делом Ободочница охотно рассказывала Ларе о своей семье, о жизни на ферме. О трех старших братьях и целой ораве их друзей, которых с малолетства была приучена кормить до отвала. Выросшая в тотальном одиночестве Лара слушала не без интереса. Оптимизм и жизнелюбие, мало свойственные ей самой, импонировали в других. Развлекало и то, как смешная девчонка бравировала своим богатым интимным опытом. Приоритетом этого непосредственного создания были отнюдь не красота и личностное обаяние парней. И даже не их «крутизна». Хотя все это тоже имело значение, ничто не окрыляло ее так, как новизна партнера. Потому-то Рита и пребывала в нескончаемом поиске.
– Что ж, в этом есть свой резон, – иронично комментировала ее откровения Лара. – Не зря же Сенека еще до нашей эры сказал, что новизна восхищает больше, чем величие.
Да только Риткины партнеры и сами, похоже, разделяли мнение Сенеки. Они с такой скоростью устремлялись навстречу новым приключениям, что Ободочница не всегда успевала подыскать им замену.
Вот и нынешний бойфренд куда-то запропастился. Рита сердится и немного грустит. Ведь этот Влад такой клевый, она почти влюбилась…
Очередным дождливым вечером девушки болтали за чаем в спальне Лары. Она, по привычке, устроилась на подоконнике. Курила в приоткрытую форточку, наслаждаясь терпкой смесью землистой свежести и смол сосновых со смолами «парламентскими» и жасминно-бергамотовым паром. Рядом дремала клубочком ее любимица Крэйзи, полугодовалая сиамская кошка.
Рита же устроила развал на письменном столе, смешав содержимое своей и подругиной косметичек. Выбирая, какой тушью воспользоваться – своей объемной или ее удлиняющей, – она не прекращала жаловаться на ненадежного парня. Забавно, но как бы коротка ни была очередная связь, Ритка с наивной самонадеянностью наделяла любовника несуществующими моральными обязательствами.
– Да не грузись ты так, Дорофеева! – снисходительно советовала ей Лара. – Лучше побольше заботься о себе. А к мужикам надо относиться потребительски, тогда все будет окей!
– Хотела бы я быть такой же крутой! – искренне позавидовала Рита, уже подкрашивая ресницы. Она решилась-таки опробовать тушь подруги: уж больно заманчиво золотился ее диоровский футлярчик. – И как тебе удается не влюбляться?
Лара как-то странно на нее взглянула, но ничего не ответила. На губах застыла загадочная полуулыбка.
Ритка поправила синюю в белый горошек повязку, сбрызнула фиксирующим спреем густую челку и – последний штрих – скользнула по своему козырю любимой мандариновой помадой.
– Ну все, готово! – Кокетка принялась вертляво припрыгивать перед настенным зеркалом, стараясь оценить себя со всех ракурсов.
Да, увлечение спортивной гимнастикой не прошло даром. Она в отличной форме! Пускай прикид не из бутиков, а всего лишь с блошиного рынка, зато сидит отменно. Верхняя часть голубых джинсов аппетитно обтягивает крутые бедра и выпуклую попку, а расклешенный низ удачно маскирует избыточно натренированные дуги икр. А как эротично облепил крепкие грудки и упругий пресс белый топик с сердечком из пайеток! В дискотечных лучах, как известно, все белое светится неоном, значит быть ей в центре внимания. А уж двигаться Ритка умеет так, что у всех мужиков в «Манхэттене» потекут слюнки. Этот скользкий Влад еще будет кусать локти!