– Теперь вы проснетесь, – велел он. – Откройте глаза. Сядьте. Медленно и осторожно.

– О господи! – непроизвольно воскликнул Шарплесс, но Рич утихомирил его энергичным жестом, после чего закрепил эффект строгим взглядом, брошенным за спину.

Лежавшая в кресле женщина не была Викторией Фейн – по крайней мере, той Вики, которую все знали. В глазах у нее, да и во всем лице, не осталось ни воли, ни характера, ни интеллекта – ничего из тех качеств, благодаря которым лицо становится человеческим. Это существо дышало, было теплым на ощупь, но оставалось земным прахом, из которого Бог еще не сотворил человека. Стоило Вики утратить собственное «я», и ее красота сошла на нет.

Не говоря ни слова, не проявляя ни малейшего любопытства, даже не моргая на свету, Вики приняла сидячее положение.

– Я вас предупреждал, – вполголоса произнес Рич, облизнув губы. – А теперь смотрите. – И он обратился к своей жертве: – На полу у окна – там, где стоял телефонный столик, – вы найдете сигаретницу и спичечный коробок. Принесите мне сигарету и спичку.

– Но там нет спич… – начал было Артур Фейн, но очередной взгляд Рича заставил его умолкнуть.

Сидевшее в кресле существо поднялось на ноги, твердо направилось вперед и не глядя миновало круглый столик с кинжалом и револьвером.

В другом конце комнаты было темно. У окна Вики наклонилась, ощупью взяла сигарету, а сигаретницу отодвинула в сторону. Затем она стала искать спичечный коробок. Под ее высокими каблуками похрустывал и поскрипывал паркет, требовавший ремонта. Наконец Вики Фейн тихонько застонала.

– Видите? Не может найти спички, – объяснил Рич.

– Это откровенная жестокость, – сказал Шарплесс, чьи губы сделались белее мела. – Прекратите. Такого я не потерплю.

– Не потерпите, капитан Шарплесс? – с любопытством спросил Артур.

– Забудьте о спичке. Она мне не требуется. – Успокоительный голос Рича пролетел по гостиной и, казалось, теплым пледом лег на плечи дрожавшей Вики. – Просто принесите мне сигарету.

Вики послушалась.

– Она играет? – спросил доктор у Артура, кивнув на рояль в углу у дальней стены.

– Да, но…

– Сядьте за рояль, – мягко скомандовал Рич. – Вы счастливы, моя дорогая. Предельно счастливы. Сыграйте что-нибудь. Чтобы показать, насколько вы счастливы, можете напевать себе под нос.

Что-то снова пошло не так. Пальцы Вики коснулись клавиш инструмента. Рояль тонул в сумраке; Вики сидела спиной к остальным и, похоже, пыталась перебороть себя.

– Таков мой приказ, дорогая. Сыграйте что-нибудь. Что угодно.

Из-под крышки рояля полилась тихая мелодия.

Неровное пение закончилось всхлипом.

– Довольно, – тут же сказал Рич.

Помрачнев до неузнаваемости, он окинул присутствующих проницательным и даже подозрительным взглядом, провел ладонью по лысине, разгладил седые волосы над воротником, после чего вновь превратился в доктора Рича, разве что сильно встревоженного.

– Джентльмены, – начал он, – похоже, я совершаю серьезную ошибку. Прежде чем дать согласие на этот эксперимент, надо было… изучить нюансы. Эта песня навевает на миссис Фейн какие-то воспоминания?

– Об этом мне неизвестно, – с печальным удивлением ответил Артур. – Быть может, нас просветит мистер Шарплесс?

– По-моему, пора заканчивать, – сказал Рич, глядя в глаза капитану.

– А по-моему – нет, – возразил Артур Фейн.

– Вы настаиваете, сэр?

– Вы обещали кое-что продемонстрировать, доктор, но еще не сделали этого.

– Как вам угодно, – выдохнул Рич. – В таком случае прошу сесть. – Когда трое зрителей расселись по местам, он продолжил: – Виктория Фейн, подойдите к столу в центре комнаты. Там вы найдете заряженный револьвер. Возьмите его.