– Ещё раз – и передашь мой пламенный привет Пете и Павлу.

– Да пожалуйста, – почти обиженно проворчал тот. – В таком случае, и ловить я тебя не буду. Не то – какой ужас! – случится невообразимая дерзость: схвачу за локоток…

Парень отступил на шаг, потирая словно горящие изнутри пальцы и возмущённо глядя на хрупкие с виду руки ученицы. Та закусила губу и, высоко задрав подбородок, сделала несколько шагов. Сцена претендовала на звание поэтичной: на протяжении всего пути девушка шаталась арматурой на ураганном ветре, а в конце его, живописно раскинув руки-крылья, как коршун спикировала на будуарный столик. Произведение искусства с полуторавековой историей не знавало ещё, однако, столь грациозных пернатых. Отсутствие опыта сказалось тотчас: не сумев достойно выдержать роль взлётно-посадочной полосы, столик опасно накренился. Секунда промедления – и он стал бы последней клеткой неуклюжей пташки.

Саша, хоть и чувствовал непримиримую досаду на ученицу, лишаться её не хотел. А потому пристально следил за её движениями и, несмотря на собственные слова, готов был подхватить девушку в любую секунду. Он был практически убеждён, что та вот-вот рухнет и, конечно же, не на него. Чутьё его не обмануло.

– Ты не могла бы избирательнее относиться к тем способам, которыми намерена обнажать свою любезность?!

– Чегось? – моргнула девушка.

Юноша раздражённо выдохнул и, покачав головой, отцепил пальцы Лили от аметистовых ангелочков.

– Поясню: центр тяжести этих памятников божьим посланникам расположен так, чтобы их мог выдержать даже самый хлипкий каркас. Они составляют пять шестых всего веса будуара. А теперь позволь задать вопрос. С какой такой стати ты возомнила, будто я допущу, чтобы ты раньше меня засвидетельствовала своё почтение святым апостолам?! А как же моя священная миссия? Я, по меньшей мере, обязан первым передать твоё приветствие и потребовать, чтобы тебя ни за что не пускали в приличную компанию!

Нахмурив брови, девушка оттолкнулась от него и, сконцентрировавшись на единственной мысли «лишь бы не упасть», заявила:

– Так, ясно, хватит с меня. Двинь в туман, сейчас сама научусь.

Прозвучал гортанный рык. Саша терял самообладание в геометрической прогрессии.

– Я только что отошёл! И что вышло?! Да ты скорее патологоанатома новой байкой обеспечишь! Лина! Просто. Обопрись. На мою. Руку! Это не сделает тебя слабее, пойми же наконец. Лишь поможет устоять. Совсем невдомёк?!

– Не обзывайся!

Гнев юноши моментально испарился, уступив место более культурному состоянию – шоку. Он смотрел на ученицу, на глазах у которой проступали слёзы. Сообразить, чем конкретно была вызвана такая реакция и что, собственно, он сказал не так, было не в его силах.

– Тебя оскорбляет сокращение «Лина»?..

Предположение было отметено нетерпеливым мотком головы.

– Оно нормальное. Но с какого такого рожна я «невдомёк»?!

Моргнув, юноша попытался подавить улыбку, даже прижал к губам руку, но не выдержал и расхохотался. Лиля недоверчиво и с малой толикой изумления покосилась на учителя. Вдоволь насмеявшись, он втянул носом побольше воздуха и медленно выдохнул. Пусть в глазах его до сих пор, обжигая, полыхали искры веселья, всё его существо теперь буквально светилось желанием помочь.

– Невдомёк – слово, характеризующее состояние, когда ты о чём-то не догадываешься. Оно безобидное. Гляжу, русской речью тоже было бы неплохо заняться… Составлю тебе список на прочтение. А пока что обопрись лучше на мою руку. Это не так сложно, как ты себе вообразила.

Осторожно приняв руку учителя, девушка сделала несколько робких шагов, раскачивая бёдрами, чем вызвала невольную ухмылку на его губах. Он был чрезвычайно доволен собой и своей маленькой победой и не счёл нужным потрудиться это скрыть.