– Так ты из выживших! Многое объясняет. Ну да, все те ужасы пережил, сталбыть, и сейчас не подкачаешь… Слуш, раз пошла такая пьянка, как, на твой вкус, мясо динозавров конину напоминает? Если да, пацаны мне пятихатку заторчали.

Саша изогнул бровь и уточнил:

– Ты уверена, что в курсе, какой сейчас месяц, год? Не обессудьте, юная моя ученица, но сведения об эре у вас явно ошибочные.

– Э, нет, – поспешила возразить девушка. – Ты свои два часа верой-правдой отпахал. Отставить внеурочные покушения на мою детскую психику!

– Всё бы ничего, да только твоя детская психика оставляет ссадины на моей вполне взрослой, – несколько хмуро заметил юноша. – При должном упорстве же она, вне всякого сомнения, вскоре опустится до боёв без правил, а там уж, если говорить о наиболее вероятном исходе, пригрозит переломами.

– Вот не влом тебе вечно нудить? – осведомилась, прищурившись, Лиля.

– Меня ни в коем случае не утомляет любовь к роскоши родного языка.

Заплясавшие в глазах Саши огоньки ехидства и азарта дали девушке понять, что тот вновь воодушевился. Она, к своему счастью, угадала его настроение достаточно рано, чтобы не попасться на провокацию.

– Я сказала отставить.

– В таком случае, позволь изложить мысль, гложущую меня уже довольно давно. Может, нам стоит прогуляться?

– Хорошая идея: гуляй отсюда. – Вдруг, на лице девушки появился хищный оскал. – К тому же, со мной ты как на суде. Любое лишнее слово пойдёт против тебя. Вот ляпнешь не то – припомню на свиданке твоей, и тут же по макушке обухом ревности. А она знаешь, как на нервы подружек действует… Хуже, чем твоя резня по моим ушам.

– Ты о чём сейчас? – изумлённо моргнул Саша.

– О том, что всякие Наташи, Милы и Анжелы трясутся за свои когти ровно до тех пор, пока их цепные не пускают слюни по другой косточке.

– Иными словами, Максим затронул тему моей личной жизни, и ты намерена отныне всячески меня шантажировать. Игнорируя притом тот факт, что в действительности сама ты мне не интересна. Я верно понял, ничего не упустил?

– Вернее некуда, – максимально равнодушно кивнула Лиля. Однако она была уязвлена значительно сильнее, чем могла представить и перенести. Очередное прямодушное заявление юноши задело её гордость настолько, что девушку физически бросило в дрожь. От выяснения отношений ни о чём не подозревавшего юношу спас разбушевавшийся холодный ветер.

– Кончай упорствовать. Ты озябнешь.

Лиля невольно издала звук, лишь отдалённо напоминающий смешок, и покачала головой. Плавно переложив руки на колени, она демонстративно расправила плечи и слегка склонила голову к плечу.

– Точно не я, товарищ. А вот ты можешь. Так что вали шустрее, мне здесь ещё клей от паркета отдирать.

– Самостоятельно не отдерёшь, он уже застыл. И по какой такой это, скажи на милость, причине ты не замёрзнешь, а я…

– Тебя отсюда тем же способом, что и с утра, выставить? – закатив глаза, протянула Лиля.

Нахмурившись и проворчав что-то нечленораздельное, Саша решительно отбросил пиджак и уселся в кресло. Тем не менее, по его содрогнувшемуся телу было видно, что остаться он намерен из одного лишь принципа и что со стороны этот поступок никогда в жизни не одобрил бы.

– Не сочти я необходимым удалиться, ты бы меня и с места не сдвинула, – повторил парень уже громче, поняв, что с первого раза его слова не расслышали.

Взглянув на гору мышц, очевидно, долго и упорно наращиваемых в тренировочных залах, девушка ухмыльнулась и напевным голоском уточнила:

– И какая награда меня ожидает, если я смогу оторвать твои орехи от кресла?

– А чего бы ты, собственно, пожелала? – мигом отозвался парень.