Человеческое жилье!

Усталость куда-то делась. Незвана прибавила шагу и вышла на берег лесного озера.

Эх… рано она обрадовалась. Да, стоит на берегу дом, при доме – сарай да баня. Вот только заброшено подворье, давно тут люди не живут.

А над деревьями сошлись тучи – быть дождю!

Стемнело. В лесу провыл волк.

Надо здесь ночь переждать. Да вот беда: в доме крыша провалилась, у сарая одна стена повалена.

А вот баня – та цела.

Знала Незвана, что баня – место нечистое, а уж от брошенной бани и вовсе добра не жди.

И что? Ждать на берегу, пока тут постоялый двор построят?

Взялась путница за дверь – а та мхом покрылась, в землю вросла. Пришлось потрудиться, пока хоть немного приоткрылась. Протиснулась Незвана в щель, в пахнущую плесенью темноту. Поклонилась в пояс:

– Банник-батюшка, хозяин здешний, дозволь путнице под твоей крышей переночевать!

Никто ей, понятное дело, не ответил. Закрыла Не-звана за собой дверь, в темноте осторожно по баньке прошла, на полок взобралась, легла там, притихла.

Лежит Незвана, не спится ей. Слушает, как по крыше дождь хлещет, как мокрые ветви под ветром шумят.

И вдруг… померещилось ей что-то? Нет. В шуме дождя различила она шаги под маленьким оконцем.

Да шаги разные. То вроде бы «топ-топ», а то «хлюп-хлюп». Словно двое вокруг бани бродят.

А потом шаги стихли – и голос такой страшный послышался, словно зверь рычит:

– Эй, банник-хозяин, выходи на порог, выдавай мне свою гостью!

А рычащему голосу другой отвечает, хлюпает да причмокивает:

– Выходи, банник, да гостью выдавай! Только не ему, а мне! Не дело тебе с озером ссориться!

– А с лесом тебе и вовсе не с руки тягаться! – возражает первый голос. – Отворяй дверь, выводи гостью! Моя добыча! Я ее весь день по лесу водил!

– А привел ко мне, расстарался! – хихикает второй. – Выводи гостью, банник!

Обмерла Незвана от страха. «Ой, храни меня чуры-предки!»

Но слышит – отвечает недобрым гостям третий голос. Человеческий вроде. Старческий, надтреснутый, злой:

– Не отворю я вам дверь, не выдам вам гостью. Она ко мне на ночлег чин чином попросилась. Да и давно я людей не видал. Так что ты, мешок с тиной, ползи к себе в озеро. А ты, морда в репьях, в лес проваливай. Не вы баню строили, не вы над нею крышу крыли, не вы печь складывали, не вы под порогом черную курицу зарыли. За моими стенами вашей власти нет.

– Власти нет? – взрычал грозный голос. – А ежели я сейчас твою баньку по бревнышку раскатаю?

А хлюпающий голос подхватил:

– А ежели я берег подмою да баню в озеро уроню?

Настала тишина. Незвана в комок сжалась, дышать боялась. Только в голове одна мысль назойливо крутилась: «Это не шишига да не леший, это кто-то пострашнее…»

А старческий голос сказал негромко, раздумчиво:

– Невелика банька, да хозяин в ней только я…

«Он меня не выдаст, – поняла женщина. – Но с двоими не справится… Эх, ежели так и этак пропадать, то надо рискнуть!»

И она подала голос – сильно, звонко. Так, чтоб за дверью слышно было:

– Ни к чему соседям из-за меня ссориться. Сделай, хозяин добрый, то, что они велят. Только одна просьба у меня есть. Чтоб урону моей чести-гордости не было, выдай меня, банник, тому, кто сильнее.

Умница банник подхватил:

– Это можно. Да только как знать, кто сильнее-то? Вы ж, соседушки, на моей памяти ни разу не дрались…

И только прозвучали эти слова – с неба гром ударил, молния сверкнула, через оконце баню осветила. А сразу за тем громовым ударом за окном пошел шум да треск. Поняла Незвана, что началась там драка, да такая свирепая, что кусты ломаются, деревья трещат.

Лежала Незвана на полке, прислушивалась. Битва то приближалась к самой стене бани, то откатывалась далеко.