– Ты знаешь кто такой Кобецкий? Вор в законе? – Денис вышел из кафе и набрал Юльку по мобильному телефону. Его девушка, Юля Пьянова, училась на филфаке и подрабатывала написанием колонок об огородничестве, домашних животных и рукоделии в редакциях обеих Зарецких газет, поэтому владела информацией на самые разные темы городской жизни. Вчера вечером она вернулась в родной город: часть практики проходило в местной газете.

– Никакой он не вор, это не так: в тюрьме он не сидел, – Юля с готовностью поделилась редакционными слухами, которыми журналисты всегда располагают, но не всегда публикуют. – Он бывший фарцовщик, цеховик, кооперативщик. Да, жёстко отстаивал свои интересы в девяностые. Насколько жёстко? Quantum satis^>2. В начале нулевых занимался безакцизной водкой, бадяжил спирт в промышленных масштабах, разбогател по-настоящему в начале нулевых, когда взял в бизнес местных силовиков со связями в области. Конечно, участвовал в разборках, кормил косяк местных депутатов и даже одного областного, спонсировал главу города, точнее трёх глав, последовательно. В середине нулевых избрался в городскую Думу Зарецка, был заместителем председателя. Сейчас легально владеет сетью автомастерских, мясными лавками “Теремок”, держит оптовую торговлю птицей и яйцами в семи районах области и Зарецке. В областном центре ему принадлежат спортивный зал, автозаправки, водочный склад с магазином. Ресторан “Субмарина” в нашем парке – тоже его. Кто говорит, что он жесток, а кто – что склонен к сентиментальности. Но, точно, не чуждается благотворительности. Вот тот же фонд “Забытые святыни” или детские рождественские утренники с раздачей «Сникерсов»! В последнее время он безвылазно живёт в Подмосковье.

– А что за история с его внучкой? – поинтересовался Денис.

– Ну, – Юлька на секунду замолчала. – Эта тема сугубо медицинская, врачебная тайна и всё такое.

– Мне очень надо, это по работе.

– По работе? – удивлённо отозвалась Юля, припоминая, что может иметь в виду Денис. – У неё, по мнению врачей, чистая психиатрия. Вялотекущая шизофрения с суицидальными попытками, как-то так. В окно вылететь хотела, с третьего этажа своего особняка. Так говорят, я не проверяла. Но Кобецкий эту болезнь не хочет признавать. Внучка у него свет в окне, он её воспитывает с пелёнок, всячески балует, оберегает, в Ниццу на всё лето отвозит. Тебе-то она зачем?

– Кобецкий просит с историческими изысканиями помочь, – ответил Денис невпопад и пощупал конверт во внутреннем кармане куртки, затем достал и поднёс к глазам “Визу” с олимпийской символикой. – Работу через Фонд предлагает.

“Если всё получится, обвенчаемся и заживём” – подумал Денис, вспоминая, как Юлька смешно теребит свой нос, когда задумывается, и как трогательно и беспомощно поправляет очки в тонкой золотистой оправе или смотрит на маленькие недорогие часики, единственный его подарок, кроме цветов, на который у него хватило денег за долгие два года знакомства.

– … и отчитывали эту Варю три раза какие-то популярные старцы средних лет, да разве при шизофрении есть смысл отчитывать, – в сознание Дениса ворвался голос из трубки. Юлька, оказывается, продолжала рассказывать. – Ты где там? Уснул?

– Варя? Что за…

– Варвара. Так зовут внучку Кобецкого. Сам он в религию ударился. То йоги какие-то у него замечены были, то герои Шамбалы. Теперь он православный. Валаам, Дивеево, Оранки… ездит по святым местам, живёт в ВИП-номерах, оставляет большие пожертвования. На его деньги сейчас начато восстановление Зарецкого Предтеченского монастыря.

– Да, что-то такое я слышал.