Старик посидел еще минутку, наслаждаясь тишиной и спокойствием, после столь тяжелого собеседника и не спеша встал, бросив в пустоту:

– Все. Работаем.

**********************************************************************************

Изрядно навалявшись в траве и порядком устав, мы решили провести ревизию вещей и наметить ближайшие планы. Если с вещами было все просто и понятно – заплечная сумка с завернутой в листья лопухов печеной курицей и флягой вкусной, явно не водопроводной, воды. Кстати, совершенно не помню, чтобы одевал ее. Не самого лучшего качества мешковатая одежда – а-ля средневековые крестьяне, не поразив дизайнерским решением, порадовала практичностью. То вот с планами у меня пока было слабо, Алиса так вообще витала где-то в облаках, ну оно и понятно.

Мы пришли в себя в деревенской избе, на обычной деревянной лавке. Все что запомнилось – это две комнаты, да печка, обмазанная белой глиной. Окна были маленькие и затянуты чем-то, напоминающим пергамент по цвету и прозрачности. Где-то читал, что для этих целей когда-то использовали бычий пузырь, но я не спец в использовании внутренностей крупного рогатого скота, впрочем, мелкого тоже, так что принял как данность. Однако тогда было не до подробного изучения обстановки. Я подошел к соседней лавке, где лежала Али.

– Ты уже пришел в себя, Жень? – тихо спросила она, услышав мои шаги.

– Да. А ты давно не … спишь? – Я не знал, как охарактеризовать, то, что с нами произошло, и выбрал максимально похожее. – Как твои ноги? Ты пробовала ходить?

– Уже полчаса наверно, как лежу. Я не могу… – у меня внутри все сжалось от мысли, что все напрасно. – Я не могу себя заставить попробовать. Женя, я боюсь! – Она всхлипнула. – А вдруг все зря? Получается я тебя убииилааааа…– она затряслась крупной дрожью, рыдая. – Прости меняяяя… я тебя… втянула во все это....

–Али. Алисочка, перестань. Все хорошо. Не думай об этом. Мы вместе – это главное. Ни во что ты меня не втягивала. – Самое главное ее сейчас отвлечь от самобичевания и заставить попробовать сделать первый шаг. Казалось бы, что может быть проще, пошевелить ногой! Но для человека, использовавшего последний шанс, самое страшное – потерять надежду, и девушку можно было понять. – Тем более ты отдала свою квартиру за меня. Можно сказать, что из-за меня ты осталась без двушки в Москве.

Мой выпад сработал. Девушка вмиг забыла про слезы и вспыхнула.

– Дурак! Зачем мертвецам квартира? – она резко повернулась на лавке ко мне спиной и свернулась клубочком, поджав колени. Увидев это, я понял, что значит выражение – камень с плеч. Такой легкости и душевного подъема у меня еще не бывало! Я готов был сорваться в дикий танец с места, прыгать по лавкам и смеяться как ребенок, получивший долгожданную игрушку.

– Ну, все, хорош, халтурить девочка. Нам еще нужно разобраться, где теперь будем жить,– сказал я, наклоняясь над ней и запуская руку ей под подол длинной юбки, щекоча лодыжку. Она инстинктивно дернула ногой, пытаясь меня оттолкнуть и замерла, будто парализованная. Медленно повернувшись ко мне, прошептала:

– Ты видел? Я могу двигать ногой!!! Я МОГУ ДВИГАТЬ НОГАМИИИИ!!!– Алиса снова была готова расплакаться.

– Эээ нет, девонька, долой сопли, – улыбаясь, произнес я и протянул ей руку призывая встать.

– Встань и иди!!! – продекламировав известную фразу, рывком помог ей подняться и сделал шаг в сторону, освобождая простор в довольно тесной комнатке. Она робко улыбнулась, слегка покачиваясь, но все же стоя на своих двоих без посторонней помощи, а затем, гордо вздернув носик, сделала широкий шаг вперед. Пожалуй, слишком широкий. Нога подвернулась, и Алиса, пытаясь остановить падение, с визгом вцепилась в полку с какими-то горшками. После небольшой борьбы, полка сдалась, с хрустом вырвавшись из стены и накрыв собой растянувшуюся на полу девушку. Нужно отдать Али должное, хохотнув, она бодро вскочила на четвереньки и живо поползла через порог на улицу, в сторону теплого солнечного света. Да так живо, что я еле за ней поспевал.