– Послушай, – сказала гонджу мальчику, – я попытаюсь открыть люк и выбраться. Ключ от клетки, видимо, у старухи.

– Не уходи, – заплакал мальчик, – она тебя побьет.

– Ничего она мне не сделает, – ответила гонджу, – я же говорю тебе, я подлила ей в питье сок волчьей ягоды, она уже, скорее всего, мертва. А если и не мертва, то ей сейчас так плохо, что ничего она мне сделать не сможет. Не бойся, хорошо? Я тебя защищу.

– Хорошо, – кивнул ребенок.

Минмин поднялась по лестнице, подергала люк, попробовала просунуть гвоздь в щель, нащупать и сдвинуть щеколду. Все крепления люка были сверху, со дна люк представлял из себя плотно прилегающий к отверстию кусок деревяшки. Ничего не выходило. Она вернулась к клетке.

– Похоже, нам с тобой остается только ждать. Скоро за мной придет мой футин, не бойся. Он нас спасет. Он дзяндзюн.

– Дзяндзюн? – удивился мальчик.

– Да, – гордо ответила гонджу, – он всегда меня защищает, он обязательно меня найдет. Я оставила ему след, он должен догадаться.

– Мой футин тоже солдат.

– Я слышала, – кивнула гонджу.

– Но он ушел в армию и больше о нем никто ничего не слышал.

– Я уверена он скоро вернется. А твоя мутин?

– Мутин, – мальчик заплакал.

– Ну ладно, ладно, – Минмин просунула руки в клетку, обняла мальчика. – Не плачь, потерпи еще немного. Поспи, хорошо?

– Хорошо.

Мальчик тоже просунул руки сквозь решетку, обнял гонджу. От него пахло грязью и нечистотами, гонджу замутило, но она сделала над собой усилие, задержала дыхание, отвернулась от клетки. Выдохнула, вдохнула, еще раз выдохнула, вдохнула, успокоилась. Так они сидела довольно долго. Мальчик спал, Минмин думала: «Если футин её не найдет, как долго она сможет продержаться?» Кисть нестерпимо щипало от сока ягод. Ей пришлось выдавить их в чашку сквозь платок и кожу разъел сок, пошло раздражение.

Она не знала как долго они так проседали. Мальчик зашевелился.

– Ты слышишь? – спросил он.

– Что?

– Мне показалось, – ответил он, – кажется я что-то…

– Ш… – шикнула гонджу, – давай посидим молча и послушаем.

Они оба выпрямились, прислушались, посидели так некоторое время – ничего, тишина.

– Она одна живет? Кроме старухи ты еще кого-нибудь видел или слышал здесь? – спросила Минмин.

– Нет, – ответил ребенок, – не видел.

– Ты уверен? Может слышал какие-то голоса, кроме её…?

– Не знаю, – смутился он.

– Хорошо, давай тогда кричать. Если тебе не послышалось и кто-то поблизости, то наши крики могут услышать. Давай попробуем.

Они начали кричать. Кричали долго, пока не выдохлись. Никакого результата. Они затихли, прислушались.

– Мне показалась, – вдруг спросила гонджу, – кажется я услышала свое имя.

Издалека послышался шум, кто-то действительно что-то кричал – её имя? Они оба одновременно, не договариваясь, закричали. Сверху, с потолка подвала послышались шаги, много шагов, Минмин не переставая кричала.

– Минмин! – слышались сверху крики.

– Гонджу! – вторил чей-то голос.

– Мы здесь, – Минмин подскочила к люку, забарабанила по нему кулаками.

Люк открылся, свет факелов озарил погреб. Гонджу поморщились от света, прикрыла глаза ладонью, две сильные руки подхватили её, подняли, вынесли из погреба. Футин держал её на руках в первый раз в жизни. Она всё еще жмурилась от света факелов.

– Там в клетке мальчик, – указала она на погреб.

Дзяндзюн кивнул, двое солдат спустились по лестнице. Гонджу огляделась. В маленькой комнате фанзы старухи, едва помещаясь, толпилось человек десять, на полу в рвоте лежала старуха. Один из солдат выбежал их погреба.

– Скорее, – крикнул он, – ищите ключ от клетки – там внизу пропавший ребенок.

Через некоторое время мальчика вынесли из погреба.