– Мутин, – Шилан обернулся, огляделся, убедился, что рядом никого нет, заговорил почти шёпотом, – хоть я и не рос в вангоне, но я не понаслышке знаю, какие они – избалованные и жестокие… все эти гонджу…

– Насколько я знаю, – Лин гуифей ехидно добавила, – она тоже выросла не в вангоне. Её воспитывал футин. Она потеряла мутин в юном возрасте. Э… может быть не всё так плохо?

Шилан покачал головой. Служанка принесла чай, расставила чайные приборы. Лин гуифей отправила её, сама занялась завариванием чая, разлила ароматный напиток по чашкам.

– Это неизбежно, – заговорила она, – ты сын давана, хоть и приемный. И он будет принимать решение о браке. Хорошо хоть это не вугонджу.

– Эта может быть ничуть не лучше.

Лин гуифей взглянула на сына, покачала головой.

– Только ничего безрассудного не предпринимай, – тихо казала она ему. – Я подумаю, что можно сделать.

Шилан неохотно кивнул. Выпил из протянутой ему чашки. Он не почувствовал вкус чая, всё, что он чувствовал – это раздражение и досаду. «Как этот человек, который и футином то его не был, может решать его судьбу?»

Шилан побыл еще немного у мутин, затем взял приказы, поблагодарил, откланялся. От сумбура в голове он даже забыл упомянуть, что ченсиан и министр юстиции выдвинули предложение отправить его на границу с Нэймэн. Выйдя из вангона он отправился в поместье, переоделся в крестьянскую одежду, распорядился о том, чтобы его не беспокоили ближайшие несколько недель, приказал седлать свою лошадь и сменную.

– Если меня будут искать, – сказал он по дороге к конюшне сопровождавшему его хэйдзявею, – сообщите, что я повредил ногу на тренировке… не могу ходить.

– Слушаюсь, – кивнул хэйдзявей.

– Постарайтесь чтобы никто не узнал о моем отъезде, а если не получится… В общем – потяните как можно дольше.

– Слушаюсь, – кивнул хэйдзявей.

Шилан поправил на седле запасном коня мешки с провиантом и вещами, которые ему понадобятся в дороге, вскочил на коня, привязал поводья запасной лошади к седлу, развернул лошадь в сторону ворот. Он, приученный к быстрым сборам, всегда держал наготове вещи, на случай, если необходимо выехать немедленно. Он уже подъехал к воротам, но его путь преградили переодетые в простую одежду крестьян дувеи: Юй Мин и Цин Вуи.

– Шаочжугон, – Юй Мин встал перед воротами, – куда вы собрались без нас?

– Это личное дело, – строго ответил Шилан, – я уезжаю без разрешения давана, без его ведома. Вам лучше остаться и прикрыть меня, попытаться скрыть моё отсутствие как можно дольше.

– Шаочжугон, – Цин Вуи покачал головой, – вы собираетесь тайно покинуть столицу? Как же охрана на воротах? Вам придется пересечь не только внутренние…

– Я в курсе, – кивнул Шилан, – я что-нибудь придумаю. У меня есть поддельная бирка…

– Пригоните телегу, – распорядился Юй Мин.

Несколько хэйдзявеев вывели из помещения за стойлом телегу, на которой в конюшню привозили сено для лошадей, а также подвели четырех коней.

– Что это? – удивился Шилан.

– Это наше с вами средство передвижения для выезда из города, – кивнул на телегу Цин Вуи. – Вы и мы, как ваши дувеи – слишком приметные. Нас тут же узнают. А вот если мы спрячемся в телеге под сеном… Никто не обыскивает телегу циванзы, тем более если её сопровождают его хэйдзявеи. Лошадей выведут отдельно.

Шилан, усмехнулся.

– Вы действительно решили ехать со мной?

– Даже и не сомневайтесь, – Юй Мин залез в телегу, улегся, уютно расположился, прокричал: – Присоединяйтесь!

Шилан кивнул, улыбаясь. Они вдвоем с Цин Вуи последовали примету Юй Мина, влезли в телегу, улеглись на дно. Хэйдзявеи засыпали их сеном, вывезли за город.