Е. Д. Понимаешь, принципиально то, что когда он был «там», то и «там» ещё не было компьютеров! Так что никаких принципиальных вещей по технической сути курса он не мог ни взять «оттуда», ни демонстрировать их студентам. Но вот такой пример. Сущность обратной связи – положительной и отрицательной – он растолковывал студентам на примере работы фирмы! Отрицательная обратная связь объяснялась как способность критического отношения к результатам своей работы. Если фирма не умеет критически анализировать свою работу – она прогорает! Я сам понял этот принцип на этом примере. И студенты воспринимали такое объяснение с интересом, при этом не задумываясь, что никаких таких фирм у нас нет – это ведь чисто американская аналогия!

Ю. Л. А вот «меркантильный вопрос». У Жоржа были хоздоговоры с Воскресенском. Как, по-твоему, справедливо ли распределялись деньги, получаемые по этим договорам?

Е. Д. Да, конечно. Все кто действительно работал по теме, получали свои деньги. А то, что были реальные договоры с Воскресенском, говорит только о том, что Жорж был умным и настоящим исследователем.

Ю. Л. А почему он тогда не защитил докторскую?

Е. Д. Не хотел. Тогда для этого нужно было выдающееся внедрение. А что такое он мог внедрить? Это требовало очень больших усилий. Да и, думаю, ГРУ не разрешало ему «высовываться»… Ведь Америка требовала его выдачи…

Ю. Л. Да, мне об этом когда-то говорил Лев Гришин…

Е. Д. Конечно! Ведь американцы считали, что он их гражданин и по роду своей работы он был американским «невыездным», а кто-то купил ему билет на пароход, и он нелегально уехал!

Ю. Л. Так ты считаешь, что это было незаконно в тогдашней Америке? Но там вроде «свободная страна»… Жорж демобилизовался из армии в 1945, стал свободным человеком, а уехал через два с лишним года, в 1948…

Е. Д. Вот Сноуден тоже был свободным человеком и свободно уехал в Гонконг. А сейчас американцы требуют его выдачи!

Ю. Л. Да, ты прав. Эти ситуации очень похожи… И теперь ясно, что опасения Жоржа тогда были совсем не беспочвенны…

Е. Д. Как я понимаю, сам отъезд был проработан ещё в ГРУ. Разные ведь могли быть варианты – например, через Канаду… Но почему-то был выбран вариант через Гавр, через Францию.

Ю. Л. То есть, скажем, кто-то взял билет на другую фамилию…

Е. Д. А кто его знает! Может, и на фамилию Коваль! Мало ли в Америке Ковалей? Не указали, например, только правильные места его работы – и какие вопросы у морской компании? Что тут гадать – это профессиональная работа ГРУ…

Ю. Л. Да, конечно, у ГРУ свои профессиональные секреты… Я вот общался с некоторыми нашими «атомщиками», и они восприняли награждение Жоржа весьма, как бы это выразиться поточнее… насторожено и недоуменно. И главный их вопрос был – за что именно Коваль награжден? Они этого не знают…

Е. Д. За что именно, и я не знаю. Но так случилось, что у меня есть информация «из надежного источника» о некоторых деталях того, как и кому была передана информация от Коваля после его возвращения. Лаврентий Павлович поставил процесс передачи информации без рассекречивания источника вполне грамотно. Дело происходило примерно так. В одной комнате сидел Жорж, а в другой, за стенкой, Курчатов, Харитон и другие, кто двигал наш атомный проект. Всего шесть человек. И вот кто-то из шестерки писал на бумажке вопрос: «Как там у них сделано то-то и то-то?». И специальный товарищ-посыльный брал эту бумажку и относил Жоржу. Жорж писал ответ. Так и работали целый день… И не один день![134]

Ю. Л. И после этого Жорж смог уволиться из ГРУ! Для меня это удивительно – ни в разведчиках не оставили, ни в атомный проект не взяли…