Группа спокойно могла бы обойтись без ударных инструментов, но Данила был их другом, да и само присутствие ударника, пусть даже эпизодическое, придавало законченный вид и солидность маленькому музыкальному коллективу. Одним словом, Данила был из их числа и имел право говорить от их имени, даже на таком уровне как комитет ВЛКСМ института.

Данила был даже где-то рад этой возможности. Свободного времени было много, дипломная работа писалась легко, в теннис играл тогда, когда хотел. Всё казалось было хорошо, но странное неведомое ему раньше чувства беспокойства и ожидания стали всё чаще закрадываться в его сердце. Он был один. Нет, конечно, рядом с ним были его друзья: Слава, Борис, Алексей и другие, с которыми было хорошо и привычно. Был спорт, посиделки в кафе, общие дела в институте, но уже что-то новое входило в жизнь студента пятого курса.

Возможно, это было осознание того, что неотвратимо надвигалось окончание вуза, наступало время, когда безвозвратно исчезнет привычный распорядок буден, распадётся сплочённый товарищеский круг, и жизнь разберёт каждого по новым адресам. Безусловно, каждый станет частью чего-то большого, необоримого, которое будет устанавливать для них свои законы и правила, которым не противоречат, а приспосабливаются, даже если этот незримый, но очень суровый кодекс поведения противоречит их воле и желаниям.

Данила стал вдруг замечать, что курс зримо изменился. Нет, он, в принципе, оставался всё тем же, даже более того, приобрёл больше уверенности, даже оригинальности, ведь в нём остались только те, избранные, кто не сдался и преодолел все препоны четырёхгодичных испытаний, но курс начал дробиться. В нём стали возникать стремительные движения или лучше сказать преобразования, развиваться силы особого взаимного притяжения. Уже не каждый свободный вечер мог быть посвящён молодецким затеям. Всё чаще стали проскальзывать извинения, типа: «Извини, старик, но сегодня я занят. Иду в кино, а то и в театр». А иногда ещё точнее: «Иду не один».

Стали образовываться пары. Мальчики, а особенно девочки, не хотели просто так покидать родные знакомые стены института и уходить в неизведанное свободное плавание, в котором их ожидали случайные встречи и опасные жизненные рифы. Предприимчивый и неунывающий Алексей уже почти не отрывался от своей Людмилы; всегда самоуверенный в себе и задорный Борис теперь ходил немного смущённым и, похоже, привыкал к какому-то новому для себя состоянию. Славка регулярно строчил кому-то записки и получал такие же пространные ответы, которые заставляли его срываться с места и исчезать в неизвестном направлении, нарушая данные товарищам обещания.

Хотя сердце Данилы молчало, но душу уже тосковала. Ирина была прекрасна, но искорка вспыхнула и погасла, уносясь, прочь в потоках воспоминаний. Не суждено ей было стать тем магическим огнём, который дотла сжигает воспламенённые души и раскрашивает серую череду буден в радужные краски безграничного счастья.

Через две недели штатив с микрофоном в руках вокалиста группы «The Miracle’s» рычал и стонал, и перелетал справа налево и обратно. Друг Данилы ещё со школы, Колька Завьялов, своими движениями и акцентированными позами казалось, превзошёл самого Джоуи Темпеста; а струны лид и бас-гитар готовы были слететь со своих тремоло-бриджей. Ударная установка превратилась в грохочущий водопад звуков, задавая ритм и музыкальную архитектуру для всей композиции. Не отставал от своих товарищей и Данила.

Ну не мог же он, ударник, ударить лицом в грязь перед своими институтскими коллегами. И потому он с энтузиазмом бил и бил палочками и щётками по своим крэшам и басам, вызывая вибрацию в воздухе и ногах танцующих. Вечер удался на славу. Народ оттягивался как мог. Веселье было общим и искренним без нотки натянутости. На своём собственном вечере в родном институте развлекать других и не развлекаться самому – это тоже поступок. Прыгающий, топающий и вскрикивающий зал объединил всех, увлекая в разноцветный круговорот веселья и отрешённости от всех печалей и забот. Со своей задней линии Данила видел многих своих беззаботных сокурсников, с удовольствием наблюдая за выкрутасами Бориса, танцевальными фантазиями Алексея, который даже под рок-мелодию умудрялся не выпускать из рук свою невесту Людмилу.