– А что здесь такого? Уж не ревнуешь ли ты? Так это напрасно. Она многим об этом говорила. Одним словом, Дэн. Сегодня подумай, а завтра с утра позвони мне, о чём надумал. Иначе меня подведёшь.

Через неделю скорый поезд «Москва-Адлер» отправился с Курского вокзала в точно установленное расписанием время. В поезде было много вагонов, много купе и много пассажиров. Все надеялись через полтора дня увидеть роскошный знойный Юг, ласковое тёплое Чёрное море, высокие лесистые Кавказские горы и галечные пляжи, забитые пережаренными на солнце телами.

В одном из таких купе, где по случаю жаркого дня была откинута фрамуга, хлопали под напором встречного ветра занавески и скрипели на стрелках багажные полки. Попахивало угольком от топившихся водогрейных титанов; приглашающе постукивали друг о друга стеклянными боками бутылки с пивом, и звучал смех от обязательных дорожных анекдотов.

– Вот, послушайте, – рвался в очередные рассказчики Лёшка Аксаков:

– Приехал студент на море, идёт по пляжу. Видит голая девушка загорает. У него челюсть отвисла, а она его спрашивает: «Ты только что приехал? Да? Я тебе ещё не давала? Нет? – Девушка скручивает из пальцев кукиш и тычет в рожу парню – Тогда на…».

– Ха, ха, ха, – раскатывается по купе.

– А вот у меня, у меня… – старался перехватить инициативу Славка Колаш.

Всем было хорошо. Весело. Позади была длинная сессия, впереди многообещающий отдых и южные приключения. Вот только Даниле было немного грустно. Не то что, что ему было жаль расстаться с Ириной на два месяца. Время летит быстро, но вот то, что она радовалась поездке в Болгарию больше, нежели чем встречам с ним, вызывало досаду.

– Вот что, давай «преф» распишем, – многозначительно предложил Никита Фирсов – Идея, – радостно возопил Лёшка – Это без меня, – усомнился Данила – Ты что компанию ломаешь? Не по-товарищески как-то, – удивился Лёшка – Считать варианты надо. Утомительно. Не хочу. Лучше подремлю чуть-чуть. Устал немного.

– Это что, Ирка, тебя так утомила? – съязвил настырный Лёшка. Остальные принялись легонько похохатывать.

– Да ну вас. Глупо и не уместно. – Отрезал Данила и полез на свою верхнюю полку. Ему действительно хотелось побыть одному и расслабиться. Уютно постукивали на стыках колёсные пары, мерно покачивался на путевых переходах вагон. Можно было спокойно о чём-то подумать, а ещё лучше подремать.

– Оставь его, – придержал Слава Колаш не в меру ретивого и язвительного Алексея Аксакова. – Пусть отдыхает.

– Действительно, – поддержал его Никита. – Чего ты к нему прицепился? Давай лучше в «буру» сгоняем. Быстрее и проще будет.

Зачмокали открываемые пивные бутылки, забулькала пенная жидкость в стаканах, расположились на бумаге прихваченные с собой колбасные бутерброды и домашние пирожки. Центральной фигурой на столе воцарилась немного засаленная от долгого употребления колода карт. Программа на весь оставшийся путь была составлена.

Хорошо на Чёрном море. В 80-е годы прошлого века черноморское побережье Большого Сочи, да и Крыма, считалось одним из излюбленнейших мест отдыха населения Советского Союза. В высокий сезон людей приезжало столько, что мест не хватало ни в больших помпезных санаториях, ни в скромных пансионатах, ни даже коек в убогом частном секторе. В дело шли любые деревянные навесы в тенистых перевитых диким виноградом внутренних двориках, а иногда и расширенные до разумных пределов собачьи будки, специально вычищенные для буйного и всеядного племени «дикарей».

Поездка на разбитом «пазике» к озеру Рица приравнивалась к восхождению на гору Килиманджаро, прогулка по сочинскому дендрарию к походу через дебри Амазонки, а колючие каменистые пляжи к белому песчаному взморью острова Аруба.