Одевшись и накормив Скелета, я побрел к Дентонскому мосту, пересек его и направился на Бэйфронт-Айланд, простиравшийся между Дентоном и Уортоном, куда более крупным городом примерно в шести милях от Дентона. За гостиницей «Рамада», прямо напротив моста, тянулся пляж, где загорали туристы.

Придя туда, я увидел Марка Хейлса, парня, которого знал по школе. Марк учился со мной в одном классе, но был на два года старше, потому что его дважды оставляли на второй год. Учился он прескверно, но зато с ним можно было как следует повеселиться. Он всегда готов был, как он выражался, «зажигать, чтобы чертям тошно стало». Марк был единственным из моих знакомых, кто носил длинные волосы, как «Битлз», и вечно из-за этого попадал в неприятности. Однажды он рассказал нам, что директор пригрозил лично его побрить.

Такие тогда были школы. Взрослые могли делать что хотели, в том числе придумывать идиотские правила, до какой длины мальчишкам отращивать волосы. Но у Марка хватало проблем и помимо этой, и в школе, и за ее пределами, поэтому он, конечно, притягивал ребят помладше, как свет фонаря – мотыльков. Он был хулиганом вроде Томми, но общаться с ним было куда приятнее, ведь он, в отличие от Томми, никому не делал зла.

Заметив меня на пляже, Марк поманил меня к себе. Он болтал с двумя девчонками. Обе были мне незнакомы, и я решил, что они либо туристки, либо из Уортона.

– Здорово, Джек-Хек! – сказал Марк. Он всегда меня так называл. Ему нравилось придумывать дурацкие прозвища, а мне нравилось, что он придумал прозвище для меня. – Это Ханна и ее сестра Эмили.

– Здрасьте, – я улыбнулся девчонкам. Ханна была примерно ровесницей Марка, Эмили – моей. У обеих были темные волосы, доходившие до лопаток, и бледная кожа, блестевшая от лосьона. Ханне было куда интереснее общаться с Марком, чем Эмили, у которой вид был скучающий, и она совсем не обрадовалась, что я присоединился к их компании.

– Они из большого города, из Монтгомери.

Многие жители Алабамы на лето приезжали в Дентон. Спустя несколько минут разговора я выяснил, что девчонки приехали сюда с родителями, чтобы отдохнуть на пляже, но, как заявила Ханна, они тут уже третий день и только и делают, что торчат на чертовом пляже.

– Маме с папой кажется, это рай небесный, но мне хочется чего-нибудь другого, кроме как плавать, купаться и каждый вечер ходить в один и тот же чертов ресторан.

Марк рассмеялся.

– Две классные девчонки ищут развлечений. Кто бы мог подумать?

– И где ваши предки? – спросил я. Сестры переглянулись, и Ханна ответила:

– Выгнали нас на пляж, чтобы… ну, побыть вдвоем.

Эмили вспыхнула, явно смутившись.

– Это отвратительно, – сказала она. Марк ухмыльнулся.

– Ну, так и мы повеселимся немного, верно?

Ханна так посмотрела на Марка, что стало ясно – она только за. Эмили, судя по ее виду, предпочла бы пойти куда-нибудь и почитать книгу или заняться чем угодно, лишь бы не веселиться с нами.

– Как насчет того, чтобы прокатиться на моей машине? – спросил Марк. Это меня удивило. У него не было машины. Мало того, ему было всего пятнадцать, никто не разрешил бы ему водить.

– Круто! – воскликнула Ханна. Я посмотрел на Марка, пытаясь понять, в чем состоит его план. Мы пошли на парковку, Ханна – рядом с Марком. Он взял ее за руку, и она засияла так, будто встретила живого Пола Маккартни. Мы с Эмили шли за ними, и я хотел что-нибудь ей сказать, но все мои мысли были только о машине. Наконец я спросил:

– Ты любишь собак?

Эмили смерила меня таким взглядом, будто удивилась, что я умею говорить. Вновь переведя глаза на сестру и Марка, она сказала: «Ну да».